Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2011
Владимир БЕСПАЛЬКО
/ Санкт-Петербург /
Повседневные заметки
|
I Промелькнула в луже тень От качающейся ветки, Словно пишет вешний день Повседневные заметки. Набело, не в черновик, Он заносит без поправки Облысевший броневик, Тень Петра, дыханье травки. Странно образы пестрят На полях его тетрадки, И консервной банки взгляд Тянет жутью из Фонтанки. II День Гостиный обогнул… В переходе скрылся некто, Словно рядом промелькнул Автор «Невского проспекта». Гоголь, нос прикрыв платком, Спрятав в сердце укоризну, Бросил смеха горький ком В равнодушную Отчизну. III Чем случайней – тем верней Петербургская картина. Пот от клодтовских коней Смешан с примесью бензина. Что ни площадь – то тупик, Что ни встречный – воплощенье Чей-то мысли, нервный тик Током жалит населенье. Медный Всадник всплыл вдали, Даль безмолвием чревата… И попробуй отдели Петербург от Ленинграда! * * * Сколько охры разлито в осеннем лесу! Каждый куст засиял аладдиновой лампой, И река проплывает, как свет, на весу, Между темных холмов, под еловою лапой. Отливают подрамники мха серебром, Осень дразнит людей переливами красок, Муравьи на коленях пред белым грибом Замирают, как будто пред церковью Спаса. Тишина притулилась на выцветшем пне, Солнце льется лучами сквозь сито осины. Ощущаю округу в себе и вовне, А потом совмещаю в душе половины. Газированный воздух в гортани першит, В нем замешен озон с бледно-синей смолою… Доверяю тропе, что сквозь время бежит, Совпадая навеки с осенней землею. * * * Мне яблоня погладила плечо. Я удивленно замер на мгновенье – Меж веток различил круженье пчел И синевы прозрачное свеченье. Мой взгляд скользнул по веткам вверх и вниз – Вон желтый лист среди зеленых вкраплен, И яблони восторженная жизнь Вся в солнечных, слегка румяных каплях. Спокойной тишины цветную гладь Нарушил ветер, заглянув в деревья… Погладить, ни о чем не рассуждать – И пусть продлится свет прикосновенья. * * * Что с тобой? Ты не пленяешь блеском? Ты не шутишь? Не роняешь ложь? Каменным, осенним перелеском Вдоль канала медленно идешь. Хочешь показаться чуть печальней, Чуть счастливей, радостней, чем есть? Старичок, должно быть театральный, С бородой гремящей, словно жесть, Промелькнул вблизи с улыбкой хитрой И растаял в пропасти дверей… Тихий вечер. Желтой картой битой Вдоль канала свет от фонарей. * * * В разломах жизни и осенних дней Фасады – декорации из мрака. И свет реклам, и астры фонарей Мерцают, словно знаки Зодиака. Многоэтажно призрачный уют Сквозь окна дарит странные картины: Мир кухонь – в них соседки пьют И тают, как обветренные льдины. Людской поток, втекая в щель метро, На тротуарах оставляет блики И ветка липы, словно метроном, Отсчитывает судьбы, жизни, лики Задумчивых и радостных людей Под яркими и зыбкими зонтами. Их купола – мираж людских идей О том, что будет после смерти с нами. * * * Мне ни холодно ни жарко, мне никак. Ни живой я и ни мертвый – просто так. Просто так иду по жизни вслед Женщины, которой больше нет. Как она нелепо скрылась за углом, С розовым и жарким, жадным ртом, Как она нелепо унесла с собой То, что было прежним – прежним мной. * * * Смятенье музыке оставим – Она без слов живет во всем. О чем поют петельки ставень. И занавесь поет о чем? Прикосновенье так певуче. Когда любимая со мной. Но музыка все скажет лучше. Смятенье выплеснув волной. И все доноситься из сада, А может это из-за туч Звучанье звезд и листопада, Холмов, озер, отвесных круч. * * * Этюды осени печальны, но просторны В оправе снега брег и синь озер На вздыбленных холмах звучат валторны Могучих сосен… Долго ищет взор На чтобы опереться в зыбком мире. Стою словно на краешке небес… А мог сидеть в заброшенном трактире, Где век другой, где соблазняет бес И сыпет то посулы, то угрозы… А здесь и снег, и листья под ногой И кажется пред вечностью нагой Стою, упрямо вчитываясь в звезды. * * * Творенья мстят своим творцам: Беззвучьем музыка грохочет, Когда, окаменев, сердца Не любят – судят и пророчат. И ты не скроешь от людей Ни зла, ни подлости, ни лени, Будь ты и умного умней – Они проступят, словно тени В стихах, в симфониях, в холстах И обнажат твои стремленья. Лишь тот – кому не ведом страх, Способен воссоздать мгновенье. И чудеса в обыкновенном Заговорят. В урочный час Все что не создано рентгеном Насквозь просвечивает нас До тех таинственных глубин, Которых сам в себе не знаешь… И снова, как всегда один, Собой строку отогреваешь. |