Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2011
Короткие рассказы
ГУРУ ЗЕЛЕНОГО САДА
– Что надо делать, человек-дерево, гуру зеленого сада?
– Нужно понять, что все едины. И перестать убивать елки. Да, прежде всего надо перестать убивать елки под новый год. Тогда природа сможет восстановиться.
– А еще?
– Человек должен научиться питаться от солнца, от солнечных батареек, не есть даже траву, потому что она тоже живая.
– Но ведь это утопия.
– Нет, это реальность. И многие так уже живут, например, я, человек-дерево…
ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ
– Я прожил целую жизнь во сне. Научился перескакивать время. Управлять энергетическими стихиями. И не иметь никакого богатства. Не иметь дома и нормальной семейной жизни.
– Но ведь в твоих руках миллионы, которые ты заработал.
– Это не мои миллионы. Это инструменты, которые нужны для работы. Как плотнику – молоток или рубанок. Ни более того.
ПАУК
Человек-паук сидит один в огромном стеклянном офисе, никуда не выходит. Еду ему приносят преданные нукеры в кабинет. У него на столе четыре стационарных телефона, в руках два мобильника. Все звонят, докладывают обстановку.
Он говорит «Да» или «Нет». В детали не вдается. Он знает, что нужно делать. Он дает указания. Он человек-паук.
ЗАБОРЫ
Они говорят и говорят. Они бегут и бегут. Они хотят то, что мне и раньше-то было не нужно. А сейчас и вовсе ни к чему. В их глазах я не вижу счастья.
Я нежно обнимаю тебя, хотя тебя рядом нет. Говорю с тобой, хотя ты очень и очень далеко.
Я пятнадцать лет выращивал сад и отдал его другим.
И теперь вижу, как растут мои деревья, хотя за ними ухаживают другие люди.
Я глажу листочки, не прикасаясь к ним. Я научился. Трехметровые дачные заборы, которыми я отгородился от соседей-бандитов, теперь в моей душе. Эти заборы не разрушит никто.
ДИАЛОГ О БОГАТСТВЕ
– В чем секрет твоего успеха в жизни?
– Я любил всех.
– Разве это возможно?
– Да, я любил всех, кого встречал на своем пути. И всем старался хоть в чем-то помочь. Уборщицам, буфетчицам, секретаршам, генеральным директорам, миллиардерам, чиновникам… Я ничего не хотел взамен. Я просто любил всех. И, может быть, поэтому меня хотя бы не ненавидели. И не мешали работать. И я работал. А деньги пришли сами по себе. Я о них никогда не думал.
РОДИНА
Я учился, наверное, в пятом классе. Отец спросил: «Ты бы хотел иметь дом в Калининской области? Предлагают дом с огромным участком и прудом… За триста рублей».
Я, конечно, сказал, что очень бы хотел. И стал мечтать об этом доме, мысленно я уже там жил, купался в тенистом пруду, ходил по огромной пустынной усадьбе, кормил с руки чаек и голубей.
Увы, дом мы тогда не купили. Но именно этот – некупленный! – дом стал мне особенно дорогим. Он для меня и есть родина.
ЗДРАВСТВУЙ, БРАТ
– Здравствуй, брат. Я опять с тобой говорю во сне.
– Сон – это тоже жизнь. И раз я снюсь тебе – значит, мы оба живы.
– Мы сделали очень много ошибок, доказывая самим себе собственную глупость.
– Я это знаю. Именно этого я и не вынес.
– А я научился понимать людей, не говоря с ними.
– Знаю, знаю, о тебе у нас есть информация. Ты стал тем, кем стал. Ты стал другим.
– Мне стыдно, что я люблю не всех. Иногда мне приходится улыбаться отвратительным, самовлюбленным и глупым людям…
– Все равно улыбайся. Ты не имеешь права на ненависть. Ненависть – слишком земное и простое чувство. А у тебя другие задачи.
– Какие же?
– Ты информатор. Ты информируешь одну тонкую материю о другой. И наоборот. На тебе очень большие задачи.
– Наверное, ты прав. Но я немного устал.
– Ничего, я тебе помогу. Завтра у тебя опять будет энергия.
– Спасибо, брат.
СОН
Компьютер пишет стихи.
Появились новые программы – чувства.
Три таблетки еды хватает на три года.
От взгляда происходит зачатие.
Черные металлические листья украшают стальное дерево.
Иван Петрович Бодибобо идет домой. Он живет в роскошной вилле. У него в саду есть настоящее живое дерево.
ЛИЛИПУТИН
Лилипутин в детстве хотел стать Гулливеровым. Хотел стать сильным и важным, и всеми командовать. Он вырос, и действительно стал сильным и важным, и всеми начал командовать. Но Гулливеровым его почему-то никто не называл. Называли Капутиным.
РОМАНЮК
Матвей Захарович Романюк копался в огороде, обрезал усы у клубники, сеял морковку и горох… И вдруг калитка распахнулась, и к нему в сад вошли четыре человека.
– Вы Романюк? – спросил самый большой дядька.
– Я, – ответил Матвей Захарович.
– А вот и нет, – парировал дядька. – Вы не Романюк, Вы Романов, потомок цесаревича Алексея.
– ?
– Да-да, не удивляйтесь, он выжил. А это (дядька полез в рюкзак) Вам корона Российской империи. Правьте!
– Правьте! – поддержали дядьку другие члены делегации.
Матвей Захарович рассмеялся и прогнал шутников. И продолжил обрезать усы у клубники, сеять морковку и горох. А когда закончил огородные дела, пошел в баню. Распарился, вышел на травку, выпил кваску и сказал:
– Ля-по-та!
ПИРДА
Кошку Лизу некоторые люди почему-то называли Пирдой. Но кошка ни на кого не обижалась. Она обижалась только тогда, когда ей забывали дать молока.
КРИТИК ГАРФУНКЕЛЬ
Обходясь общими словами, талантливый и сообразительный молодой литературный критик Иван Гарфункель писал всегда одну и ту же рецензию, только название книги заменял. Этого никто не замечал. Потому что в ХХI веке читатели уже почти ничего не читали, кроме газет и детективов. А писатели читали только о себе.
ПОЭТ ЖЕЛУДЕВ
Молодой поэт Желудев написал одно стихотворение. И получил премию «Дебютант». Потом издал за свой счет книгу стихов. И получил премию «Московский подсчет». После этого пришел в ЦДЛ, начал хвастаться перед коллегами. И получил по роже.
ПОЭТ ВАСИЛЬКОВ
Поэт Васильков стихи не любил. Точнее, любил, но только свои. А поскольку работал он главным редактором в литературном журнале, то и печатал только сам себя. В каждом номере были размещены его замечательные сочинения. Редактор отдела критики Крючкотворов в каждом номере писал хвалебные статьи о стихах своего начальника, а других поэтов, понятное дело, ругал.
Все бы хорошо. Но журнал никто не покупал. Это очень удивляло поэта Василькова и редактора отдела критики Крючкотворова.
ПОЭТ ВАСИЛЬКОВ И КРИТИК КРЮЧКОТВОРОВ
Однажды поэт Васильков и критик Крючкотворов решили издавать собственный журнал. Они долго думали, как его назвать.
– Давайте назовем его «Поэт Васильков, его друзья, жены и подруги», – предложил острый критик Крючкотворов.
– А что, я согласен, – сказал доброжелательный поэт Васильков.
Так и сделали. Но журнал не вышел. Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям посчитало название журнала слишком вызывающим и отказало в финансировании. А за свои деньги журналы издают только идиоты, к коим ни Васильков, ни Крючкотворов, конечно, не относились.
ОКСАНА
У меня была одна знакомая, за которой я ухаживал. Оксана. Она работала официанткой. Молодая, красивая, яркая, фигуристая. Она таскала меня по разным ресторанам, и говорили мы в основном о еде. Я все мечтал о сладостном миге… Но он почему-то все время откладывался. И вот однажды Оксана сама мне позвонила поздно вечером и сказала: «Приезжай ко мне…» Я понял, что и на мой улице наступил праздник.
Я приехал. Увы, Оксана опять начала мне рассказывать про еду. И опять ничего не получилось. Не было даже ни одного поцелуя. Я уехал домой.
…Примерно через месяц Оксана вышла замуж. Сейчас она счастлива в браке, у нее трое детей.
Я искренне рад за нее и очень ее уважаю. Я начинаю понимать ее. Она видела, что я неплохой, нормальный парень, но душа у нее ко мне не лежала, вот она и не могла переступить через себя. Она ждала своего принца. И дождалась. И я дождался.
ПУПЫРНИКОВ
Жил-был маленький человечек Пупырников. И так он устал от больших и злых людей, что забивался под диван и лежал там и не высовывался. И только там, под диваном, был спокоен.
КЛЮКИН
Клюкин купил машину. Потом квартиру. Потом десять квартир. Потом весь город. Потом страну. Потом участки на Луне и на Марсе. Потом Клюкин умер. А все его богатства купил Тюкин.
ВМЕСТО
Вместо зубов коронки. Вместо еды гамбургер. Вместо Сталина Путин. Вместо Сахарова Ходорковский. Вместо поэзии Кибиров. Вместо неба метро. Вместо сердца пламенный мотор.
СЛУЧАЙ
Ехал домой на электричке. Стоял, читал вечный и одинаковый «МК». Какой-то парень громко говорил по телефону, говорил фактически матом, никто на него не обращал внимания – дело привычное.
Вдруг какой замечательный амбал в наколках сделал ему замечание. И пригрозил кулаком.
Матершинник извинился и притих.
А поезд все ехал и ехал.
СОБАКИ
Редакционный двор захватили бродячие собаки. Их набежало примерно пятнадцать-двадцать. У суки – течка. Собачья свадьба. Пройти на работу опасно, собаки лают, глаза у них не очень добрые. Мои сотрудники испугались.
Я позвонил в милицию, объяснил ситуацию. Вежливая девушка-милиционер записала мои координаты и пообещала, что вскорости мне перезвонят и примут меры, прогонят дворняжек.
Никто, разумеется, не перезвонил. Спасайся, как можешь.
Неожиданный героизм проявил наш директор Игорь. Он схватил половник и ринулся на собак, начав их разгонять. Собаки кинулись врассыпную. А через полчаса прибежали вновь.
В общем, все интересно.
ТАПЕР
Только одна мечта и осталась, мечта из юности. Мечта быть тапером в ресторане. Тепло, уютно, сытно, вокруг красивые девушки, я – чуть-чуть подшофе – играю на рояле, мне платят деньги, люди танцуют, благодарят меня…
У меня был похожий период в жизни. Я играл в ансамбле аккордеонистов. Но это было не в ресторане.
ГИТАРИСТ
Руки срослись с гитарой, он обнимает ее, как талию любимой девушки. И нет для него ничего кроме гитары, ничего кроме мелодии, никаких денег и страстей… Только он и гитара, гитара и он.
СМЕРТЬ
Когда человек умер, особенно пожилой человек, это благо для него. Он отстрадал, отболел, отмучился, пережил тяжкие последние минуты. Он ушел, а мы еще остались. Нам еще – всем без исключения! – мучиться предстоит.
ПОЭТ-ДЕМОКРАТ
Мечтает о Нобелевской премии. Тем для разговора две. Первая: я гений, вот-вот мне дадут Нобеля. Вторая: все остальные бездарности.
Пишет сам про себя заметки в газету. Окружен подхалимами.
ПОЭТ-ПОЧВЕННИК
Мечтает о Нобелевской премии. Тем для разговора две. Первая: я гений. Меня Россия любит. Эх, Женя, поскорей издай мою новую книгу. Урал ждет! В каждом уральском окне звучит моя песня!
Вторая: меня не признают в Москве. Здесь засилье врагов, жидо-масонов. Все места захватили.
ИЗДАТЕЛЬ С.
Я проводил презентацию книг двух своих авторов. Арендовал помещение, закупил продукты для фуршета. Когда уже было все готово, вдруг приходит некий человек и говорит:
– У вас тут на столе лежат бумаги, вы их уберите, я здесь книги нашего издательства положу и буду продавать.
Я удивился:
– А вы кто?
– Я от издателя С. Он мне дал поручение.
Мне стало обидно:
– Нет, этого не будет. Со мной издатель С. не договаривался.
– А он сейчас договорится. Вот он звонит.
Беру трубку. На проводе издатель С., с которым мы на «ты» и в приятельских отношениях. Он говорит:
– А почему вы не разрешаете продавать книги? Вы какие книги издали, чтобы мне запрещать?
Я немного растерялся. Почему-то особенно хамским показалось то, что он со мной стал говорить на «Вы». Такого неожиданного и невежливого поворота событий я никак не ожидал.
И я ему тактично, очень культурно ответил:
– Пошел вон, сволочь, а то всю морду тебе набью.
Он ответил, что набьет морду мне. Мол, он вот-вот прибежит – и начнется такое…
Не прибежал.
А презентация прошла хорошо.
Потом мы, конечно, помирились.
КАК ВЫЖИТЬ?
Когда занимаешься бизнесом, то каждый день какие-то проблемы. То одно, то другое.
Я сейчас на все стараюсь реагировать просто. Оцениваю ущерб конкретно в деньгах – и не переживаю. А зачем тратить душевные силы на пустяки? Деньги же – дело наживное.
Жизнь мне Господь дал. Смерть даст. А все остальное как-нибудь…
СТРАШНЕЕ ЧЕМ ВОЙНА
(Рассказ одного знакомого)
Она уходит. Она так почему-то решила. Она забирает свои вещи, он помогает ей грузить. У них был общий дом: хозяйство, деревья, картошка, запасы на зиму, баня, стол, спальня… У них были общие и постоянные темы для разговора (это, наверное, главное). Она уходит.
Почему так происходит между любящими людьми – непонятно. Это страшнее чем война.
Он плачет. Его слез, разумеется, не видно.
СЛЕСАРЬ СЫРОЕЖКИН
Слесарь Сыроежки худел в день по 5 кг. Он почти ничего не ел, а только работал и работал. Однажды вечером он пошел в туалет, посидел немного на унитазе, потом заглянул в него: там плавали цветочки.
ГРИША
Год назад я сдуру заключил договор на продвижение на художественном и литературном рынках с одним известным художником и писателем. Назовем его Гриша У. Начал продвигать. Действовал строго по контракту, который мы подписали.
Художник и писатель Гриша У. был очень доволен.
В день он писал мне по 7–8 писем, которые начинались примерно одинаково:
«Дорогой Женя! Как я счастлив с тобой работать, ты все делаешь оперативно и качественно. Ты работаешь, как Дягилев. Нет, лучше. Дягилев по сравнению с тобой говно».
Приятно, конечно, получать комплименты, но после комплиментов Гриша У. обрушивал на мою голову длинный список указаний – что я должен еще для него сделать. Напечатать новые стихи самого Гриши, его женщин, дать рекомендацию в Союз писателей его дочери, купить малинового варенья его стареющей теще, устроить выставку в Метрополитен-музеум и т.д. Повторяю – в день приходило по 7–8 писем.
Ну и, конечно, как все российские писатели, мой подопечный желал Нобелевскую премию.
Запуганный активным художником и поэтом Гришей, я набрался наглости и действительно написал письмо в Нобелевский комитет.
Видимо, я был так издерган своим подопечным, что проявил определенную (не свойственную мне) красноречивость. Мне ответили. Теперь я официально готовлю документы на выдвижение Гриши У. на Нобелевскую премию.
Надеюсь, после этого он оставит меня в покое.
ВЗРОСЛЫЙ
И вот ты стал взрослым. И ты не «охотишься» за женщинами. Они охотятся за тобой. А ты выбираешь одну.
И вот ты стал взрослым. И отвечаешь не только за себя. И ты говоришь: «Здесь мое место. Я с него не сойду. Я буду делать свое дело, пока у меня есть глаза и руки».
Ангелы спускаются к тебе, касаются своими длинными крыльями и (пока) улетают.
В НЕКОТОРОМ ЦАРСТВЕ-В НЕКОТОРОМ ГОСУДАРСТВЕ
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был Чувачок.
Чувачок все делал плохо.
Плохо издавал газеты и журналы.
Плохо делал сайты и рекламу.
Плохо, плохо, плохо…
Но Чувачок преуспевал.
Все остальные работали еще хуже него.
БОРИС
Утро на даче слышу странные голоса:
– Борис, не жри березку!
– Борис, сволочь, не прыгай на забор!
…Оказывается, соседи завели козла и коз.
(Я не был на даче три месяца.)
МУРЗЕЙ
На нашей улице живет кот Мурзей.
Сам черный, грудка беленькая.
Все соседские кошки от него родили котят.
Мурзей сейчас отощал, шерстка поистрепалась. Но мышей ловит. И приносит своим котятам. В разные дома.
…Я стараюсь учиться у кота Мурзея.
СМЫСЛ
Ничего не удержать в руках.
Ничего не сохранить.
Никакого смысла в жизни нет, если не понимать, что человечество едино.
Бессмертие – здесь.
…Сны человеческие – реальность.
КОНКУРЕНЦИЯ
Она сказала:
– Я выхожу замуж за немца.
Я ответил:
– Ну что ж, я не могу конкурировать со страной…
Но потом она все-таки вернулась.
МЕТОДЫ ПОЗНАНИЯ
Поэзия, философия, религия, идеологии, женщины, бизнес – это методы познания мира.
Не судите меня строго.
РОДОСЛОВНАЯ
Русские, немцы, турки, цыгане, татары, монголы, кхеньцы (китайцы), евреи.
Вот такая родословная.
Это только то, что лежит на поверхности.
РУССКИЙ ПАТРИОТ
Мою маму зовут Аза Георгиевна.
Мою тетку зовут Муза Георгиевна.
Моего дядю зовут Петерис Янович.
Мою жену зовут Наталия Лихтенфельд.
Моя дочь почти 18 лет живет в Германии.
Моего лучшего друга зовут Юра Милорава.
Я русский патриот.
ЮРА
Вот Юра. Он сильный и умный. А ему говорят (часто в прессе), что он слабый и глупый. Юра не обижается. Он радуется. Он понимает: раз ему такое говорят, значит, он кому-то мешает. Значит, кому-то перешел дорогу. Значит, он становится еще сильнее.
Мы иногда встречаемся с Юрой в кафе. Выпьем коньячку, обсудим наши скромные делишки, поболтаем. И расходимся.
СИДОР ИВАНОВ И УТЮГ
Сидор Иванович Иванов загрустил. Пришел домой с работы в двенадцать ночи, лег на диван и загрустил. Его охватило уныние.
Он сварил себе пельмени, почистил зубы и попытался заснуть.
Неожиданно сверху закапало – видимо, сосед опять забыл выключить воду.
Сидор Иванович включил телевизор. Он немного поработал, а потом вырубился – такого раньше не бывало. Сидор Иванович стал читать автореферат докторской диссертации Е.И.Зейферт, и тут ему на спину с гладильной доски (она стоит рядом с диваном) свалился утюг.
«Ну и ну, – подумал Сидор Иванович, – а ведь он мог свалиться и на голову. Видимо, я зря загрустил – все-таки мне везет».
И Сидор Иванович заснул.
СИДОР ИВАНОВ ДЕЛАЕТ ВЫВОДЫ
Сидор Иванов лежал на диване и размышлял:
– Зачем я, как дурак, постоянно обольщаюсь?.. Обольщаться не надо. Человек по природе не ангел. Дерьмо человек по природе. А ведь иногда совершает хорошие поступки. Вот ими и надо восхищаться. А не удивляться тому, что хам (к примеру) хамит.
СЕРЕГА
Серега сидел еще при Сталине. Во время войны был в концлагере. Потом сидел еще много раз. Сейчас он писатель, ему 85 лет.
Каждый день он звонит мне и начинает новые проекты:
– Старик, эта книга будет бестселлером. Продадим тиражом 50 тысяч экземпляров. Главное пиар, пиар и только пиар, вон даже бездаря Минаева и того продают, а я пишу правду жизни. В общем, ты не парься, деньги я найду. Не парься, не кисни, приезжай ко мне на фазенду, я тебе хоть бабу нормальную подгоню…
Каждый раз, когда я его слушаю, не понимаю, кому 85 лет, а кому 45. Иногда мне даже кажется, что Сереге лет восемнадцать. Он всегда энергичен, сумасброден, затевает новые дела, со всеми судится (мне тоже пару раз угрожал судом – уже не помню за что!), начинает новые романы.
В общем, я восхищаюсь Серегой. И хотя он меня несколько раз не на шутку объегорил, все равно восхищаюсь.
В ПЕРВЫЙ РАЗ
Вчера проснулся и понял, что я живу первый день. В первый раз смотрю на землю. В первый раз…
Какое-то странное чувство.
ОНА
Сначала мы очень любили друг друга. Когда мы любили друг друга, все было хорошо.
На ночь я читал ей стихи Гумилева, Иванова, Волошина…
…Я не вспоминаю, как мы предавались разврату.
Я не вспоминаю, как мы чудовищно ссорились.
Я вспоминаю, как ночью читал ей стихи…
ОНА
Она приходила ко мне на полчаса. Делала то, что я хотел, и уходила.
Красивая молодая женщина, жена уважаемого человека.
Я переехал с той квартиры. Я не хотел и не мог жить рядом с ней.
Свои грехи замаливаю до сих пор.
ЧЕМ ХУЖЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ
Как хорошо, когда в печати ругают! Ужасно – когда хвалят. Расслабляешься. Привыкаешь. Начинаешь хотеть произвести благоприятное впечатление.
Нет уж, дудки. Я останусь самим собой.