Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2011
Сыграй же прошлое, сыграй…
Звание старейшего одесского неофициального поэта Игорь Павлов недавно подтвердил в очередной раз, отметив свой восьмидесятилетний юбилей. Само по себе слово «неофициальный» сегодня звучит странно – а кто собственно сейчас официален? М.б. самый неофициальный рассадник художественного слова – это бывший СП СССР. Но, думаю, на конкурсе неофициальности Игорь несомненно занял бы первое место. И дело тут не в стихах. Стихи у Игоря далеки от традиционного взгляда на литературный авангард – его поэтика, на мой взгляд, вполне традиционна. Павлов не перегружает стихи метафорами, некоторые стихи совершенно «бытовые», некоторые можно отнести к разделу «философской лирики». Рифма точная, всегда – элегантная. Неофициальность Павлова двояка – избегание любой официозной тематики (как и антиофициозной), и – главное – жизнь Игоря Ивановича не укладывалась ни в какие официальные измерения. Такие слова как «паспорт», «прописка», «место работы» плохо сочетались с его душевным складом. Приходилось слышать нечто вроде: «Игорь опять потерял наволочку со стихами»! Человек, способный набить наволочку стихами и потерять эту наволочку – редкий человек. Обычно при подобном сообщении кто-то говорил: «Ничего, новые напишет». И Павлов писал… Первая его книжка была выпущена к семидесятилетию. Вторая, восьмидесятилетняя книжка – на очереди.
Жилплощадь также была не для него. И сегодня бытие Игоря Павлова с точки зрения официальных инстанций совершенно эфемерно. Его просто нет. А когда чего-то или кого-то нет, это превращается в легенду. Некоторым это удается при жизни.
Борис Херсонский
|
* * * Пройдут и Офир, и Освенцим, Забудутся Рим и Рени… И старцы пройдут, и младенцы, Когда постареют они… Конец прoзираю – в начале Едва проявившихся дней. На свете так много печали, Что можно не думать о ней… Печаль – и в движеньях, и в позах, В сплетениях душ и имен… Печаль незаметна, как воздух, Во всем пребывая, как он. И, послана во искупленье За бред, за дурные дела, Как осени благословенье, Прозрачная старость пришла… * * * Лишь там, где прячутся дриады, Где речка мглится до небес, Ни дел, ни званий нам не надо – О них не спрашивает лес. В смолистой шишечной глуши Локтями раздвигая купол, Тайга, навеки запиши В поминовенье черных дупел! Прими. Пусти в святую даль, Где ветви – сны, где листья – лица… Дай замереть в тебе, И дай В тебе как в храме помолиться. * * * Эта строчка истекла Из богемского стекла, Из степного шалаша, Из седого камыша, Из волнения волос, И вращения колес, Из сияния трюмо, Из напева Адамо, Из открытости полей, Из безмолвия аллей, Из сорочьего пера… * * * Повинуясь высшему порядку, Я своей строкой не дорожу. То теряю новую тетрадку, То листок забытый нахожу. В жизни нет покоя и отсрочки, Но среди непомнящихся дней Все пишу, пишу слова и строчки На листве, слетающей с ветвей. * * * Софья Гавриловна Нестеренко, Жена горбатого старика, Жила в старом доме в квартире под старой мраморной лестницей И воспитывала величественного кота. Из-за этого кота у нее бывали перепалки Со стариком, который превратился в кощея, Старик шипел, брызгался, Оскорблял ее, унижал, Всегда был не прав, И никогда, ну, никогда не просил прощенья. А соседи не любили ни его, ни ее, Его – за то, что он был вредный старикашка. Ее – за то, что всего боялась, За то, что любила животных, За то, что вздыхала протяжно и очень тяжко… Да, а еще у подъезда ночами ныл фонарь, Окна отсвечивали тускло-претускло. У этого подъезда все было, как встарь, И поэтому очень хотелось говорить по-французски. В конце концов соседи отравили кота, Воспитанного в самом аристократическом духе, Чем вызвали злобную гримасу у старика И горькие-прегорькие слезы у старухи. * * * Сыграй же прошлое, сыграй Дорогу, заморозки, рынок, Пустой трясущийся трамвай, В пыли измазанный ботинок… Сыграй мне прошлое, сыграй, – И чья-то сладкая ресница Меня коснется, мне приснится, Все обещая: ад и рай. Вот смена памятных картинок: Дорога… Рой сирени… Рынок… И – милой девы голова, Мелькающая над забором, Которым обнесен. Которым Я огражден от всех ветров, От всех забот, от всех дворов, От всех ненужных разговоров. Сыграй же прошлое. Сыграй… Хотя бы так: сыграй без темы. Пускай и звуки будут немы… Сыграй метлу… Сыграй сарай… |