Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2011
Из цикла
«Аня+Фима=любовь»
Член семьи
– Фима! – сказала Аня, накрывая на стол. – А почему бы нам не завести с тобой домашнее животное. Например, собачку.
– С собакой хлопот много, – засомневался Фима. – Выгуливать надо и вообще.
– Тогда кота, – размечталась Аня. – Представь – смотришь ты телик, а котейка у тебя на коленях лежит и мурлычет.
– Кота можно, – согласился Фима. – Но дорого. Ты в зоомагазинах цены на котов видела?
– А мы возьмём из шелтера. Это даром, – предложила Аня. – Вот как раз в газетке объявление, что открылся шелтер с русским персоналом. И приглашают желающих. Ты кушай на здоровье, а я сейчас всё организую.
Аня набрала номер телефона и ушла в спальню. Вернулась она с исписанным листом бумаги.
– Фима! – доложила она. – Я начну с хорошей новости. Бесплатно эти паразиты раздают котов только первые две недели, а дальше – только за деньги. Но мы с тобой успеваем даром. Не очень хорошая – это то, что они хотят кучу справок, но мы должны успеть.
И Аня зачитала длинный список, в котором были справки об уплате налогов, о годовом доходе, о том, что не подвергались аресту… длинный список заканчивался требованием двух гарантов.
– Хорошо, – сказал Фима. – Садись обедать, а крутиться начнём потом.
И они начали так интенсивно крутиться, что уже через три дня входили в шелтер со всеми нужными бумагами.
В сопровождении мрачного мужика они прошли между клетками с лающими собаками и грустящими котами.
– Ты посмотри, Фима, на этого кота! – восхитилась Аня.
Фима посмотрел. В клетке сидел кувшинчиком чёрный кот и задумчиво смотрел в пространство. Похоже, что ему было плевать на всё.
– Ну и что? – спросил Фима.
– Как это что? – возмутилась Аня. – Ты посмотри на него внимательно. У него взгляд настоящего мужчины. Я хочу этого. Мы назовём его Сократ.
– Конечно, – согласился Фима. – Если в доме есть Ксантиппа, то обязательно должен быть и Сократ.
Но Аня уже не слышала. Она тормошила за рукав сопровождающего:
– А он не будет гадить? А какой у него аппетит? А блохи у него есть…
– Не волнуйтесь, мэм, сказал флегматичный мужик. – Кот из хорошей семьи и гадить не будет. К тому же все животные, поступающие к нам, кастрируются. А насчёт блох – купите специальный ошейник.
– Тогда берём! – заявила Аня.
И уже через полчаса кот Сократ сидел в специальной клетке, установленной на заднем сиденье.
Дома Сократ довольно быстро освоился. С аппетитом поел и сходил в специальный ящик. А потом улёгся на полу у Фиминых ног.
– Фима! – сказала Аня, – Этот кот ещё не понял, где надо лежать, так что поменяемся местами.
Но кота эта перемена мест не вдохновила, и он перешёл к Фиме.
– Это не кот, а натуральный вредитель, – обиделась Аня. – Учёные говорят, что животные похожи характером на хозяев. И я вижу, что этот кот удался в тебя. Но я эту вредную привычку ликвидирую.
И Аня умильно сказала:
– Кис, кис, кис.
Сократ презрительно посмотрел на новую хозяйку и зашипел.
– Фима! – охнула Аня, – Ты слышал? Он меня кошачьим матом обложил! Скажи ему.
Фима почесал кота за ухом и сказал:
– Сократ! Ты плохо поступаешь. Извинись и иди к себе.
Кот потёрся мордой об Анины ноги и ушёл на свой коврик.
– Паразиты! – заявила Аня, – Уже снюхались. А я вам жрать не дам! Тогда посмотрим.
В три часа ночи супруги проснулись от воя. На комоде сидел Сократ и паскудным голосом пел песню. Аня бросила в него подушку, но промахнулась и разбила настольную лампу.
Несмотря на ночной концерт, проснулась Аня в хорошем настроении. Сунула ноги в тапочки и замерла. Правый тапок был мокрый. И не только мокрый, но и вонючий.
– Фима! – заплакала Аня, – Этот гад мне в тапки написал.
– Он, думаю, обиделся, когда ты в него подушку бросила. Вот и отомстил, – объяснил Фима и накрыл голову одеялом.
– Немедленно вставай, негодяй! – закричала Аня. – Это ты подговорил животное. Я вас обоих выведу на чистую воду. Это ты его научил. Потому что больше некому.
– Дорогая! Как же я мог его научить?
– Конечно, научил. Как же он иначе узнал, где мои тапки стоят?
– Очень просто узнал. По запаху, – сказал Фима и пошёл в ванную.
– Ах, по запаху? Так ты хочешь сказать, что я вонючая? Ну нет! Моё ангельское терпение закончилось. Я сейчас вам обоим покажу. И начну с твоего друга.
Аня пошла в гостиную и вернулась под кошачий крик с расцарапанными руками.
– Всё! Я дошла до предела, – заявила она и схватила телефон. – Это полиция? Приезжайте немедленно. Этот животное меня терроризирует, оно не только нанесло мне физические увечья, но и написало в мои тапочки. Приезжайте немедленно. Дверь будет открыта.
– Ты куда звонила, дорогая? – спросил Фима, выходя из ванной.
– Куда следует! – отрезала Аня. – Сейчас вы оба узнаете, что закон суров.
Тут же за окном повис вертолёт из которого торчал мужик в камуфляже со снайперской винтовкой в руках. А в распахнувшуюся дверь ворвались трое полицейских с пистолетами наготове. И уже через несколько секунд Фима лежал на полу лицом вниз, один полицейский, заломив Фиме руки, надевал наручники, а другой зачитывал Фимины права.
Третий полицейский спросил Аню:
– Я надеюсь, что этот маньяк не причинил вам серьёзного вреда? Мы его ловим уже третий год и наконец-то взяли. Отличительная черта этого гада – он всегда мочится на свою жертву.
– Это мой муж, – призналась Аня. – Он, конечно, тот ещё гад. Но если бы он попробовал пописать в мои тапки, это была бы последняя минута его жизни. Так что он не виноват. А вам я позвонила по поводу кота. Этот наглый кот ударил меня, обругал и написал в мои тапки.
– Вы хотите сказать, мадам, что вызвали группу захвата, чтобы арестовать вашего кота?
– Именно это я хотела сказать,– заявила Аня. – И вы должны немедленно снять наручники с моего мужа и арестовать подлого кота Сократа, чтобы он понимал.
– Сожалею, мадам, – сказал полицейский. – Но у меня нет наручников такого размера.
Они освободили Фиму и ушли.
– Ну и дела, – сказал Фима, поднимаясь. – Расскажи кому – не поверит.
– И за что мы платим сумасшедшие налоги? Ты слышал? Они три года ловят ссыкуна и поймать не могут, – возмущалась Аня. А потом приняла решение:
– Лови своего дружбана. Мы отвезём его назад. Раз он не умеет себя вести. Поведёшь машину сам, потому что у меня нервы, и я хочу убить первого встречного.
– Это мы еще хорошо отделались, – сказал Фима, завершив операцию по ловле.– Сломанный стул и разбитая ваза – это сущие пустяки по сравнению с тем, что могло бы быть.
В шелтере Аня сразу же заорала на меланхоличного рабочего:
– Жулики! Немедленно заберите своего бандита обратно. Заберите его сразу, пока я не переломала вам всё недвижимоё имущество. Впрочем, можно его обменять на кого-нибудь, кто не орёт и не гадит.
– Вам удав подойдёт, мэм? – спросил рабочий.
– Ах, вот как! – возмутилась Аня. – Так в этом месте наводят юмор с сатирой на пострадавших?
– Забери котика, Сёма, – распорядился толстый мужчина, входя в помещение. – Я здесь хозяин. И вы, мадам, расскажете мне, в чём шум?
– А шум в том, что вы меня нагло обманули. Говорили, что этот кот кастрирован. Но я лично подняла ему хвост и убедилась, что всё на месте. Кроме того, он испортил моё имущество и нанёс мне душевную травму. Я за эти тапки два года назад заплатила пятнадцать долларов, и они были, как новые. А сейчас? Нет! Вы только понюхайте.
И она ткнула тапком в лицо толстому.
– Да уж. Не «Шанель», – согласился толстяк. – Так во что вы оцениваете ущерб?
– Пятнадцать за тапки и столько же за душевные муки, – заявила Аня.
– Я даю вам пятьдесят, – невозмутимо сказал хозяин. – Но с условием, что вы немедленно уйдёте и больше здесь не появитесь.
Уходя, Фима обернулся и посмотрел на Сократа. Тот сидел, как и прежде кувшинчиком и задумчиво смотрел вдаль.
– Я была глупая, – сказала Аня в машине. – Я была чисто дура и забыла, что у меня уже есть домашнее животное. Причём, послушное, всеядное и не писает в тапки.
И она с кошачьей грацией прижалась щекой к Фиминому плечу.