Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2010
Тамара БУКОВСКАЯ
/ Санкт-Петербург /
|
* * * лица тесанные топором сменили физиономии с компьютерной обработкой пилингом и лазерной шлифовкой имперский категорический императив сменила аналитическая двусмысленность бисексуальной секундной готовности подмахнуть вашим и нашим но так искренне и обезоруживающе шкурно что это уже и не подлежит даже моральной уценке * * * в доме где когда-то заседала дума в пустой комнате долго лежал лом лозунга выполненного в объеме и каждая литера была значительней и угрожающе весомей любого самого важного литератора * * * какой черт понес меня на кустарный в старый дом перестроенный так что не найти входа на старую лестницу не приткнуться к двери за которой еще мнится тепло былой жизни там все быльем поросло и нет никого из тех кто в нем жил и кем дом этот был жив нет моей бабушки чьим приданным он был нет деда по чьей прихоти на втором этаже над входной аркой был пристроен балкон подключен один из первых в петербурге аппаратов фирмы телефункен из этого дома в 30-м уводили деда арестованного по делу иосифлян непоминающих безбожных властителей в 49-м увозили на воронке отца арестованного по ленинградскому делу а на следующий день приехали связисты забирать полевой телефон в деревянной коробке и я изо всех двумя годами жизни накопленных сил пыталась не отдать тяжелую трубку и ящик с крутящейся ручкой сквозь рев и захлебывание не умея объяснить как же без них мне теперь говорить с папой уйми малую сказал солдатик маме и меня волоком утянули внутрь квартиры плотно закрывая двойные двери чтобы не было слышно всхлипов стены в доме толстые в четыре кирпича строился в конце основательного ХVIII века и по всему внутреннему периметру окружен он был коридорами куда выходили двери больших петербургских кухонь с огромными голландским изразцом облицованными плитами стоявшими строго в центре полутемного пространства плиту и все большие белые изразцовые печи разбирали и выносили во двор как будто хотели забыть холод блокадных зим таких же белых таких же ледяных бабушка тетушка ей было 17 и мама со старшей в декабре 41 родившейся сестрой как могли выживали бабушка еще долго пугала нас проверяя ночью на ощупь дышим ли однажды увидела кустарный на картинке лансере набережная крюкова канала от канала уходил он в перспективу можно было даже разглядеть дома принадлежавшие бабушкиным братьям дяде яше и юше лошадникам державшим конюшни в конце переулка оба сгинули в непостижном безумии военного коммунизма люди сгинули а лошади долго еще цокали подковами по булыгам переулка таща за собой большие подводы гужевой транспорт было написано на воротах конюшни потом владимирских тяжеловозов сменили полуторки потом потом суп с котом пирожки с котятами нечего соваться в прошлое тут как в тяжелом сне перед болезнью входишь в знакомую дверь а лестницы нет и звонка нет и двери нет ничего нет и ты не узнаешь своих воспоминаний * * * через михайловский уже не срежешь угол он расчетливо расчерчен и с мещанской старательностью изображает царский сад но в нуворишеском великолепии ему не хватает благородной небрежности и красоты достойного увядания * * * в доме напротив был завод никелированных кроватей в большом окне первого этажа полыхала сварка и два мужика в стоящих колом клеенчатых передниках и таких же рукавицах железными крюками подцепляли только что сваренные решетчатые спинки односпальных полуторных двуспальных кроватей окунали их с головой в большие гальванические ванны и вынимая как вынимают младенцев из купели быстро быстро чуть – чуть отряхивали и на этих же крюках нацепляли на движущуюся цепь транспортера я подолгу смотрела из нашего окна особенно долго когда болела работа шла в три смены война закончилась и нужно было много кроватей с сеткой панцирной матрасом пружинным с серебристым блеском спинок и шариками круглыми на прутья навинченными которые с трудом но откручивались и так ходко шли в детских менах на ножички патронные гильзы или на посмотреть раскрашенные фотки с телесатыми тетками в нелепых позах сакральный смысл этой добротной немецкой эротики ускользал от понимания послевоенных тимуровцев засыпавших и просыпавшихся под скрип пружинных матрасов панцирных сеток за трехстворчатой ширмой платяным шкафом буфетом или цветастой ситцевой занавеской но фотки были веселые тетки с желтыми волосами розовыми сосками щеками и алыми губками лихо пучили голубые глазки и лыбились как ангелы на дореволюционных поздравительных открытках с рождеством христовым и светлым праздником пасхи * * * литература как поиск сексуального партнера мальчики ищут девочек девочки – мальчиков мальчики-мальчики ищут мальчиков-девочек девочки-девочки – девочек-мальчиков мальчики-девочки девочек-мальчиков из самых страшненьких получаются литературоведы из хорошеньких поэтески из краааасавиц – поэээты из красавчиков-мальчиков ни уя ни получается не выходит нах из них ни уя не просрите жизнь написала бы я на въезде и выезде из города на входе и выходе из метро на боках автобусов и маршруток жизнь – не просрите! мы свою уже просрали профукали теперь ваша очередь разменять на слова пропить провыть профукать пронюхать (рюхнуть фишку нюхнуть рюшку) просечь фишку пустить юшку надорвать кишки доказывая себе и другим – я есть то что я есть разрешая себе решиться быть собой т.е. особой особью способной обособиться от развернутого обособления и деепричастного оборота в который берет тебя жизнь превращая из включенного наблюдателя в засланного казачка с временной регистрацией и убогой надеждой на постоянную прописку на троекуровском большеохтинском красненьком комаровском смоленском лютеранском еврейском южном не просрите жизнь надувая щеки сводя концы с концами как два шпендрика или два педика из убитого анекдота губошлепничая на конференциях об интенциях и преференциях выводя аксиоматические постулаты третьего закона дерьмодинамики определяя влияние анэстетических категорий на инвективные смыслообразующие части речи и традиционное словоизвержение среднестатистического россиянина не просрите жизнь покупаяпродавая один черт шагающего человека движущиеся мишени славу или слова которые можно оценить по прейскуранту как словорубные работы не просрите жизнь не вербально напутствует бомж ездоков сапсана одной рукой направляя с холма струю отлива другой салютуя цезарю morituri te salutant morituri re calutant ave ceasar ave просрете просрете просрете нах в такт движениям полуодетых тел вколачивают в мозги трахающиеся за ржавым пухто то ли две бабы то ли два мужика слишком быстро не успеваю разглядеть ну в крайнем случае мужик и баба литература и есть поиск сексуального партнера ага |