Опубликовано в журнале Крещатик, номер 2, 2010
Рафаэль ШИК
/ Дюссельдорф /
Рафаэль Иеремиевич Шик родился в 1922 году в Баку. После окончания школы, еще до войны был призван в армию, учился на курсах радиотелеграфистов при разведотделе Прибалтийского особого военного округа в Риге. Не раз с группой подрывников принимал участие в качестве радиста в уничтожении вражеской техники и коммуникаций в тылу немецких захватчиков. В ноябре 1941 года по особому заданию командования был послан под именем Мустафы Семедовича Али-заде на один из участков ленинградского фронта и два месяца держал связь с партизанами и командованием, передавая нужные сведения.
Потом он воевал в 43 г. в латышской стрелковой дивизии, был ранен, а закончил войну в дальней авиации. На фронте начал писать стихи, сочинять песни.
Уже в мирные годы окончил педагогический институт и музыкальное училище. Был редактором городской газеты. Много лет сотрудничал с журналом “Эстрада и цирк”. Работал в театре, на радио, на телевидении, в киностудии. Писал сценарии, выпустил несколько книг, участвовал в создании азербайджанского циркового коллектива. А в Дюссельдорфе снова настигли стихи — как новая молодость: рисковые, раскованные, порой озорные — и всегда мудрые… Сейчас в издательстве “Алетейя” (СПб.) готовится к печати его итоговая книга “И вскоре я умер, или Прощальная гастроль”, из которой взяты эти стихи.
* * *
Значенье слов, звучанье фраз,
Журчанье вод, дыханье трав —
Bсё переходит за черту,
Воображаемую, ту,
Что отделяет быть от был…
Я всё давно уже забыл,
И сам забыт, как твердый знак,
Но не могу уйти никак
И повторяю лишь слова:
“Любимые! Не забыва…”
* * *
В.Порудоминскому
Я погружаюсь в чудо строф —
А что ещё на Рейне делать,
Как не вдыхать созвучья слов,
Их интонацию и мелос.
Слова неласковой страны,
Покинутой тобой когда-то,
Как звуки гаснущей струны,
Как гул далёкого набата.
* * *
Н. Х.
Чужие рифмы и чужие ритмы
Меня заполонили насовсем.
И мне не выйти из неравной битвы,
И стал совсем я немощен и нем.
И помощи не ждать мне ниоткуда,
И нужных дивных слов в помине нет.
И жажду чуда, но — не будет чуда.
А все иное — суета сует.
* * *
Шиза
в голове. Шиза!
А на щеке — слеза.
Так и бредут в одной
Связке,
в холод и в зной —
Взбалмошная шиза,
Горестная слеза.
* * *
Диме
Мне говорят: ты слишком щедр,
Мол, стариковская причуда.
Но если дар идёт из недр
Души моей?
Всё-всё оттуда.
И так недолог встречи час,
Сгорит, как пламя от огарка,
И завтра уж не будет нас.
А пламя снова вспыхнет ярко
И будет угасать с дымком,
Уже ни холодно, ни жарко,
Уже во времени другом.
* * *
Всё ýже круг друзей
И родственников тоже,
И мыслей, и идей,
Которые тревожат.
И память уж не та,
Подвижность и сноровка,
Уходит суета,
И скоро остановка.
Уже стою у врат
То ль ада, то ли рая,
Хочу ли я назад —
И сам того не знаю.
Я был на свете.
Был!
И это уж не мало.
Откуда взять мне сил,
Чтоб всё начать сначала?
И вскоре я умер
Мгновение, осталось лишь мгновение —
И мой вагон летит на красный свет.
И нет уж ни злодеев и ни гениев,
Сейчас он опрокинется в кювет.
И невозможно избежать крушения,
И никакой надежды на спасение.
Переселение! —
Альтернативы нет!
Смерть, как и жизнь —
сплошное одиночество!
Вы уже здесь?
Привет, ваше высочество!
Дружище-смерть,
привет,
привет,
привет!