Опубликовано в журнале Крещатик, номер 4, 2009
/ Санкт-Петербург /
Северное сияние
ПРОЛОГ
Много месяцев не пью.
Трезв невероятно.
Стало слову-воробью
в глотке неприятно.
Улетело вдруг оно
из сухой гортани.
Недопитое вино
сморщилось в стакане.
* * *
Сказали: “утро”. Выпит чай. Смотрю в окно.
Плетутся в школу дети.
Сознанье заработало. Оно
болтает обо всем на свете.
Мозг этой сказкой сыт давно.
Шахерезада хлева сновиденья,
миф подстелил соломки, но
художественный свист грехопаденья
не смолкнет в нас,
заброшенных
сюда.
* * *
Мозг повернулся в не туда
и над собою усмехнулся.
Извилины, идти теперь куда,
когда сознаньем поперхнулся.
Когда пожухли все слова,
язык угас, — мираж в пустыне,
и протоплазма, как трава,
колышется в немой машине
торговой марки “akselrod”.
* * *
Прощай, братишка-существо,
которое когда-то мной назвали.
В последний раз почувствовать родство
на крохотном земном вокзале.
Покинуть теплый тварный кров,
пройти тропою смертной муки
и перестать добычей быть для снов,
материалом для науки.
Как хорошо…
* * *
Чувств пятипалых трепыханья.
Марионетки мозга — сны.
Базарный зуд существованья.
Душа в покровах темноты.
Так надоело ей дивиться
на пляску кукольного я,
что стало эго сторониться
само себя.
* * *
Смиренное прозрение себя
омоет мозг холодными волнами.
Отпустит душу каторжное я,
звеня сознанья кандалами.
Нет в театре кукол больше никого.
Пуста адамова порода.
В себя вбирает Fater Ничего
ничто бориса аксельрода.
AVRORA BOREALIS
(Северное сияние)
Живет в гостях у самого себя,
кто в человека не поверил.
Всегда скользит под ним земля,
и в голове сияет Север.
Ничтожной малостью своей,
которой нет у остальных в помине,
он там остался, до смертей…
В сухой, растрескавшейся глине.
ЭПИЛОГ
Мы — пузырики Господа Бога.
В стакане нас много.
Поднимаемся медленно вверх.
Там сознание лопнет у всех.
Февраль — июнь, 2009