Рассказ
Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2008
Гурам МЕГРЕЛИШВИЛИ
/ Тбилиси /
Писатель
I этап: как все начиналось
Как и большинство молодых представителей моего поколения, в результате ничегонеделанья, игры в карты, домино и нарды, курения травки и безоглядных пьянок, я впал в глубочайшую депрессию. В моем словарном запасе с возрастающей частотой стали появляться такие фразы, как: — все, я завис… весь кончился… ничего не колышет… я уже летаю… все до фени… и т.д. К тому же из покладистого мальчика я превратился в конфликтную, злоязычную и безжалостную особу.
Проблемы возникли у меня и во взаимоотношениях с родителями (ненавижу: — пап, дай два лари), я стал на дух не переносить родственников (пошли они…, какой от них прок?!), возненавидел соседей (и у этого лоха такая машина?!) и едва не стал полицейским.
Нервы у меня разошлись вовсю. Ни работы, ни перспективы найти работу, ни перспективы появления перспективы найти работу. Короче, единственная мечта, что у меня осталась, была — поскорей бы состариться и умереть. И тут мне в руки попала американская книга мудрых мыслей. В ней было написано:
II этап: что было написано в американской книге мудрых мыслей:
“Если не знаешь, что делать — женись!”
Честно говоря, эта мысль произвела на меня такое впечатление, что я серьезно стал подумывать о женитьбе (к тому же я пришел к выводу, что это — вещь выгодная, поскольку приобретаешь постоянного сексуального партнера). Я срочно влюбился, и через полтора месяца мы поженились. Празднование и медовый месяц пропускаю и перехожу к следующему этапу.
III этап: самая социальная история
Мы с Тико обычно и так просыпаемся поздно, а в тот день вообще — открыли глаза в шесть часов вечера.
— Эй, встань, помоги ей! Безобразие, что за ленивая жена мне досталась!
— Помолчал бы, Золодув!
— Золодув или нет, но при возне в золе рождаются гениальные идеи.
— Ох, ох, ох! Ну и чокнутый же хвастун ты у меня! Чокнутый, чокнутый!
— Не заигрывай и вставай, говорю, имей совесть!
— Ну, еще пять минуточек, а?!
— О-о, вставай, а то сейчас выпихну из постели.
Недовольно бормоча, Тико выскользнула из-под одеяла и начала одеваться. Одеваться она умеет очень зазывно, и:
— Иди ко мне, котеночек мой!
— Пошел ты… Сначала прогнал, а теперь?
— Ну иди же!
— Нет!
— Иди сюда. Если встану, хуже будет!
— Да ну?!
Я вскочил и схватил ее в объятия. Она ускользнула и запрыгнула на кровать. Я бросился за ней, и мы начали гоняться по комнате. Тико визжала и удирала от меня. Я кидал в нее то подушки, то одежду, и от этого она веселилась еще больше. На шум в комнату заглянула моя мама и, поняв в чем дело, вышла со смехом — сумасшедшие, да и только!
Тико смутилась — хватит, стыдно. Я воспользовался моментом и крепко обнял ее. В ответ она повисла у меня на шее, но потом вдруг засмеялась и выскользнула. Я исхитрился дотянуться до нее, и ее лифчик остался у меня в руках.
— Ой!
— Эй, что это?
— Ты что, зверь, что ли?!
— Я что, нарочно, по-твоему?!
— Покажи, совсем испортил? Эх, теперь и не зачинить!
— Не зачинишь и не надо, мать его… выбросим!
— Ну да, а что я сегодня к Лии надену?
— А другого нет?
— Не знаешь, что нет?
— Тогда иди так.
— Так — как? Без лифчика?
— Ну и что?
— Ты что, совсем?..
— Возьми у моей мамы деньги и купи новый.
— О-о, как я ей об этом скажу, да и купить не успею.
— Да что там, сбегаешь и купишь.
— Я не могу просить денег у твоей мамы.
— …
— Сам скажи!
— А что я ей скажу?
— Ну скажи ты!
— Что сказать, “дай деньги Тико на лифчик”?
— Тогда у отца возьми.
— Когда он придет!
— Тогда займи у кого-нибудь… Не то, что мне делать, Дато, не пойти?
— Кто этот кто-нибудь?
— Возьми у Серго.
— Я и так ему тридцать лари должен, не могу еще попросить.
— …
(Пауза)
— А если ты своей маме позвонишь?
— О, я не могу ей сказать, что мне деньги нужны.
— Ну, а что делать?
Тико не ответила, вышла из комнаты и принялась за стирку, а я понял, что настало время искать работу, и
IV этап: продолжение самой социальной истории
В газете бесплатных объявлений я опубликовал такой текст:
“Молодой, талантливый писатель ищет работу, с соответствующей зарплатой. Т: 722514”.
Где-то на третий день мне позвонила одна молодая дама и предложила достаточно высоко оплачиваемую работу. Мы договорились о встрече, и я пошел.
Дама была очень мила… Обещала мне славу и горы денег, убедила меня занять деньги, приобрести товар на пятьдесят лари, поручила мне его реализовать и вдобавок обещала проценты, если приведу к ней таких же, как я, желающих.
Товар этот я с трудом всучил родственникам и изменил текст объявления:
“Молодой, талантливый и симпатичный писатель ищет работу, с сетевым маркетингом не обращаться. Т: 722514. Дато”.
Обратилась ко мне дама, которой надо было привести в порядок документы и личные записи покойного супруга.
И за какие-то семь часов я заработал тридцать лари, и Тико купила, наконец, этот треклятый лифчик… но потом целую неделю никто не звонил, и я дал объявление уже в бегущей строке (здесь слово стоит лари):
“Писатель ищет работу! Т: 722514. Дато”.
Вначале позвонили какие-то девчонки, ого-го, писатель, заорали и отключились, потом — какой-то (оказывается, известный) пожилой писатель и выругал меня — как ты смеешь позорить наше призвание и профессию. Так что, когда позвонил какой-то бизнесмен и предложил мне в долг написать его биографию, я окончательно махнул рукой. И тут появился Этот, четвертый.
V этап: как появился Этот, четвертый
— Алло, слушаю!
— Будьте добры, господина Давида!
— Я слушаю.
— Здравствуйте, я звоню по поводу вашего объявления.
— Да-да.
— Я хочу знать, какую работу вы можете выполнить?
— Видите ли, вообще-то я писатель, но справлюсь с любой бумажной работой.
— Только с бумажной?
— Ну-у… в зависимости от того, что вам конкретно нужно… Я могу делать и кое-что другое, например…
— Тогда знаете, что… может, завтра в двенадцать часов встретимся у метро Гоциридзе и все обговорим, если вас устраивает, разумеется?
— Да-да, нет проблем, я буду.
— Хорошо.
— А как я вас узнаю?
— Ха, я сам вас узнаю, ведь вас, писателей сразу видать!
Я рассмеялся (с гордостью):
— Нет, правда, как вас узнать?
— Кто там будет самый тяжеловесный — это я.
На следующий день с половины двенадцатого я стоял у входа в метро. “Тяжеловес”, конечно, меня не узнал, и я сам подошел к нему:
— Простите, вчера вечером по телефону мы не с вами говорили… ну… по поводу объявления?
— А-а, ты Дато?
— Да. Простите, ваше имя?
— Вахтанг, Вахо.
Мы сели в его машину и поднялись на второе плато Нуцубидзе.
Квартира Вахтанга была обустроена со вкусом. Чувствовалось, что недостатка в деньгах он не испытывает.
— Дато, честно говоря, я хочу сначала присмотреться, подойдешь ли ты. Поэтому у меня такое предложение: два-три дня походи сюда, я посмотрю, дам тебе элементарные поручения, и если понравишься — я тебя найму.
— И все же, что я должен делать?
— Пока ничего. Что касается этих двух дней, возьми эти сто лари. Это аванс, вернее, зарплата за эти два дня.
— А если я вам не понравлюсь?
— Если не понравишься… Ха, найду другого писателя, их же пруд пруди! Да, и впрямь принеси мне что-нибудь свое, посмотрю, что ты там пишешь!
Я отнес ему кое-что; он прочел и похвалил:
— Молодец, сгодишься!
Эти сто лари, что я принес домой, были восприняты, как божья благодать. Мы высказали тысячу предположений, что может входить в мои обязанности.
— Может, он подаст тебе какие-нибудь идеи, чтобы ты написал от его имени, — сказал отец.
— Мне кажется, он меценат, но не осмеливается прямо предложить тебе помощь, а так, — сказала мама.
— Да кем бы он ни был! Сто лари за два дня!.. О чем ты, Дато! Считай, наша жизнь наладилась! — обняла меня Тико.
— Само собой! Да хоть в кирпичный цех меня работать пошлет!.. Пусть столько платит, и если хочет, хоть плеткой меня хлещет! — согласился я и начал мечтать:
1 мечта:
если так будет продолжаться, я расплачусь со всеми долгами.
2 мечта:
помещу Тико в самый хороший роддом и хорошо обустрою детскую.
3 мечта:
этим летом поедем на море, оттуда — в горы, потом еще куда-нибудь.
4 мечта:
со временем придумаю еще что-нибудь!
Эти два дня я ничего такого не делал, просто отвечал по телефону и сам напросился пойти на рынок. Зато на третий день он угостил меня хорошим вином и объяснил, что я должен буду делать. В мои обязанности будет входить:
а). Каждый день в пять часов приходить к Вахтангу.
б). Обнажаться до пояса.
в). Ложиться на тахту.
И Вахтанг будет стегать меня специально изготовленной из медвежьей кожи плеткой.
За каждый удар мне полагается десять лари.
— Ну и юмор у вас! Можно подумать, вы серьезно! — заговорщически улыбнулся я.
— А кто сказал, что я шучу? — он тоже улыбнулся.
(Разумеется, здесь пауза, поскольку момент кульминационный!)
Я захохотал, он вторил мне.
— Ну и шутник вы! Надо же придумать такое, ха-ха-ха!
— Да уж! Ну ты думай, по-моему, хи-хи, предложение неплохое. Ударов десять в день выдержишь! — он смеялся и не сводил с меня глаз.
Внезапно я прекратил смех.
— Вы что, серьезно?
— А что несерьезного ты во мне заметил?
Я молча встал и направился к двери. Потом внезапно повернулся и стал орать. Он тихо, не издавая ни звука слушал меня. От этого я еще больше растерялся и замолчал. Развернулся и ушел.
Дома меня выслушали молча. Потом каждый высказал свое мнение:
Мама:
— Да-а, не знаю, он больной какой-то… И у каких людей деньги, а?! За один удар десять лари! Деньги-то хорошие, да тебя жалко, исполосует он тебе спину в клочья, лучше что-нибудь другое поискать. Да и эти сто лари ведь у тебя остались!
Тико:
— И отчего это всякая дрянь на тебя выходит, а! Ты должен был его вздуть хорошенько, знал бы он тогда! И зачем нам такие деньги, если ты заболеешь!.. Ни роддома, ни моря, вообще ничего не хочу!
Отец:
— Вот, блин!.. Во времена коммунистов этого подонка засунули бы, куда следует, а сейчас… Дело-то в чем, знаете? Этот негодяй нам не оставляет выбора; вынуждает… Ты понимаешь?! Он ведь специально вначале эти сто лари дал, чтобы… Блин!.. Однако, чем на толкучке нервы трепать, пойду я сам к этому подлюге, и пусть лупит, сколько выдержу. Ну, как в царские времена! Этим он не меня, а сам себя унизит, если хотите знать!
Я:
— Я не понимаю, почему ты должен пойти? Если кто и пойдет, так это я… а я не пойду, этого еще не хватало, чтобы какой-то урод меня бил… да пошел он!
Но в интимные минуты жена посетовала:
— А как хорошо было бы, если бы он что-нибудь другое тебе предложил, мы бы на море поехали?!
И я решил: к черту, пойду, и пусть бьет меня. Правда, если?! В принципе, он и фамилии-то моей не знает, да и не узнает. Ведь скольких писателей зовут Дато!.. Вот поднакоплю немного денег, выматюкаю его хорошенько, отхлещу его же плеткой и уйду!
(На этом эта история могла бы и закончиться, но она не кончается!)
VI этап: просто этап
На следующий день я посетил Вахтанга; при виде меня он иронически улыбнулся, и я едва не повернул обратно, но все же вошел.
Пока я раздевался, он наелся и подошел ко мне, срыгивая.
— Сколько выдержишь?
— Откуда мне знать?! Скажу, когда не смогу больше.
До десятого раза ударял очень больно. Потом устал, что ли, но так больно уже не было. На сорок пятом переспросил:
— Не хватит?
— Нет!
Ударил еще пять раз и остановился — не могу больше. Потом достал кошелек и отсчитал деньги. За полчаса я заработал пятьсот лари — это трудно было себе представить!
— Вообще-то, за столько ударов мне полагается скидка! — хохотал Вахо. Насупившись, я не отвечал ему.
— Эй, парень, прекрати! Ты чего бычишься? Не хочешь — так писатели сами просятся! Скажи, другого возьму.
— Да я не бычусь! Больно просто, не железный же я!
— Меньше бы дал себя ударить — и все; кстати, надо условиться вот о чем: если хоть один день пропустишь, потом целый месяц будешь работать бесплатно, или я другого найду.
— Мало ли что может случиться!
— А я знать ничего не хочу! Нет — и точка! Пропускать не должен. Устраивает — устраивает, нет — всего хорошего!
— Ладно, ладно!
Дома меня встретили так, как будто я вернулся с поля боя. При виде же такого количества денег все чуть с ума не посходили.
— Давай, сынок, и я пойду! Пусть этот Вахо нас колотит! — сказал отец.
Мама стала причитать и лить слезы.
Тико молчала.
— Если так продолжу, и машину куплю, и квартиру! — подумал я и мечтательно вздохнул.
Потом у меня выходило где-то двадцать-двадцать пять ударов в день. Вахо был доволен, мы тоже. Как-то раз к нам заявился наш родственник и после долгих уверток попросил меня вот о чем:
— Сынок, может, и моего Тамази устроишь на такую работу? Бедный мальчик от переживаний уже сам не свой. Скажи своему хозяину, может, и его возьмет? Так-то он худенький, да обещает, что выдержит!.. Благослови тебя господь, может, поможешь нам стать на ноги? На тебя надежда, ты же знаешь, мы в долгу не останемся!
Я, конечно, настрого запретил своим говорить, как я зарабатываю деньги, Тамази же на меня обиделся.
Между тем прошло более двух недель. Тико была на седьмом месяце, и я с таким нетерпением ждал появления своей кровиночки, что плевал на то, что уже не мог ложится на спину. Деньги на машину я набрал, вот-вот должен был купить, но колебался, не лучше ли добрать еще и купить собственную квартиру. Но неожиданно мои раны распухли, нагноились и стали нестерпимо болеть. Я уже не мог выносить более пяти ударов. Вахо был недоволен и пригрозил, что выгонит.
— А если я временно вместо себя кого-нибудь приведу?
— Нет. Или ты будешь, или я сам найду другого.
— Господин Вахтанг, я не могу больш… если не подлечусь, может так осложниться, что у меня белокровие разовьется.
— А мне что за дело? Мы же договорились, что ты ни одного дня не пропустишь?! Мне эти удары нужны комплексно, не понимаешь?! Что я, садист какой, что ли?!
Дома:
— Я убью этого сукина сына! Волочешь, как он давит на меня?! Знает, что я не могу больше — и давит. Свинья он, это же не человек!
— А если отпуск попросишь?
— Да нет, он и на один день меня не отпустит.
— Бедняжка ты мой!
— Бросать надо, мочи нет больше, деньги же не все в жизни!
— Может, потерпел бы еще немного, собрали бы на квартиру и…
— Не понимаешь, не могу больше… н е м о г у!..
У Вахтанга:
— Господин Вахо, я больше не смогу к вам приходить… не могу больше терпеть… Не то, что мне не хочется приходить к Вам, но… Вот, смотрите, что делается с моей спиной… вот здесь, правее… А-а, осторожно… да-да… вот здесь!
— И правда — гноится здорово… что поделаешь, придется искать другого… Но ничего… приятно было работать с тобой!
— Спасибо — мне тоже! И еще — у меня есть шанс, что потом вы меня опять примете?.. Нет?..
— Нет, это не в моем стиле! Впрочем, есть один вариант — освободилась другая вакансия, могу перевести тебя туда… Только должен будешь быть со мной целый день и получишь по двести лари.
— Я согласен… А что за работа?
— Нет, не думаю, чтоб ты согласился… наверное, и придется подыскать другого…
— Да вы скажите, может, я согласен?!
— Нет, не думаю.
— О-о, да скажите же!..
— Ты должен будешь держать, когда я мочусь.
На меня напал смех… долгий, заливистый смех… но на этот раз я не стал орать… почему-то мне вспомнился мой еще нерожденный сын, некупленные еще квартира и машина, отдых на море и в горах… и я придержал язык!..
VII этап:
— Господин Вахтанг иногда такие странные предложения делает, что диву даешься, блин…