Опубликовано в журнале Крещатик, номер 2, 2008
/ Киев /
Из сборника “Юла”
* * *
Всегда в часы хандры и недовольства
Нам кажется, что свет небес поблек,
Дорога вниз прямей, чем путь наверх
И горести похожи на геройства.
Вот мой совет: сиди в себе самом,
Как опытный крестьянин в непогоду,
Не спорь с разбушевавшейся природой,
Бездельем занят, словно бы трудом.
Простится этот грех, зато потом
С незамутненным сердцем и умом
Примись, благословясь, за труд привычный
И в дар за то, что день сей пережил,
Увидишь ты неложный блеск светил,
Что, собственно, не так уж необычно.
* * *
Ткань времени, сплетенье пестрых дней.
Игла судьбы да нить цветных событий,
Прорехи бед и бусинки открытий —
Но тщательней не значит, что верней!
Пока ещё придумаешь узор
Того, чему назначено случиться —
Сухие травы, тонкий ветер, птица
Да за полночь вагонный разговор.
Но полотно теплу руки покорно,
И вот, перед тобой прекрасный град —
Фасады, парки, шпили колоколен.
Он так хорош, что хвалят все подряд,
Но ты опять собою недоволен.
Устали пальцы, и глаза болят.
* * *
Запомнишь ли изюминку зимы,
Соломинку ночного разговора,
Продрогший, мокрый город, на который
Стекает свет по тонким пальцам тьмы
Простые угощения нежны
И музыка случайная прекрасна,
А то, что показалось нам опасным,
Уйдет, согласно замыслу весны.
И первое тепло коснется нас —
Усталых рук и полусонных глаз —
Порой бывает трудно просыпаться.
Пройдет по небу солнечная нить —
Мы медленнее станем говорить,
Но чаще неожиданно встречаться.
Этюды
* * *
Как молчалива зимой вода
И говорлива весной.
Так и движенью губ, говорящих “да”
Сулит промедленье зной.
Электричка мысли во тьме ума —
Маленький светлячок.
Только свет и знает как внимательна тьма,
Потому что она — зрачок.
* * *
Поднимаясь на колокольни, на макушки лобастых холмов
Научаешься видеть, как небосвод бесконечно ласков с землею,
Как он наклоняется, как он гладит ее
Кисточкой света или тончайшей тьмою.
Так же и некто близкий, но скрыт до поры толпой,
Издали тебя заприметив, сам подойдет украдкой.
И тебе ради шутки закроет глаза рукой
Становясь во плоти теплом, темнотой, загадкой.
* * *
Сечет ли дождик темное стекло,
Упала на пол мелкая монета,
Скажи, что наконец-то повезло
Мучительное, медленное лето
Закончилось. И за окном поля
Похожи на затылки новобранцев.
Пустая и усталая земля
Не слышит нас, как говор иностранца.
* * *
Последние цветы в пустых полях
И незаметны и незаменимы.
Последний свет по венам хрусталя
Течет быстрей, чем день проходит мимо.
Но это в нем легки пылинки слов
И длинноусы бабочки предметов —
Следы великолепных пустяков
На воске остывающего лета.
Этюд с нестрогим размером
Бог создал мир из ничего,
но материал все равно чувствуется…
Поль Валери
А вот ведь и вправду — совсем не люблю чудес,
Особенно тех, от которых все вокруг без ума.
А что люблю? Предзимний холодный лес,
Когда его до краев наполняет тьма.
Потому что душа, как когда-то сказал Платон
Помнит все то, чего разум не смог понять
Она рождена где-то там, вдалеке времен
И пребудет тогда, когда нас не будет опять.
А значит ей ближе, то есть читай милей,
Нечто привычное, простое как карандаш,
Мелкая галька событий, точеная пеной дней
В которой почти незаметно растворяется облик наш.
Также и глаз, привыкая к сумеркам, обретает новый настрой,
Будто лучом из него исходящим, ощупывая предмет.
Или душа различать начинает образ в местности той,
Где, как ты думал ещё недавно, давно никого нет.