Опубликовано в журнале Крещатик, номер 2, 2007
Ветер гонит туман с полей.
Скрипит на зубах песком.
Хватит, хватит о ней.
Попробую о другом.
Падают листья, закапал дождь.
Я ничего не жду,
когда в себе ощущаю мощь
страшную, как вуду.
Когда презираю свой смертный час,
естественный ход вещей.
Как же мне тошно глядеть на вас,
добрых честных людей.
В гнусное стойло загнан мир.
Блевотина от ума.
И затевает последний пир
неверующий Фома.
Выпьем, химеры, за этот бред,
его несуразный обряд.
С Фомою танцуют ни Да, ни Нет.
Он никому не брат.
ПЕСНЯ ПУТЕВОГО ОБХОДЧИКА
Вcё кончилось давным-давным давно.
Я обхожу свои руины.
Не проросло в бессмертие зерно.
Не покорились мне вершины.
Я буду должен жить с людьми
и в общем умирать вагоне.
А так хотелось, черт возьми,
пожить совсем в другом озоне.
ПРАЗДНИК КОТОРЫЙ
Яма не за горой.
Яма всегда с тобой.
Я в этой яме лежу.
Землю лижу.
Жужжу.
МЕНЮ МЕНЯ
Рано утром открыть глаза.
Привет, мировое пятно.
Еще ползет по щеке слеза.
Темно.
Ну, что там на завтрак предложит душа,
какую такую боль?
Радости больше в меню ни шиша.
Да здравствует алкоголь!
ПИСЬМО ДЕДУ МОРОЗУ
Что Новый год?! Бесовское занятье.
Вгрызаются петарды в темно-синий свод,
как будто совершается зачатье.
Горит небес залапанный живот.
Флирт с циферблатом — некрофильский праздник.
Фригидней время, чем альпийский лед.
Так освещай поярче, старый безобразник,
марш стрелок-гильотин, кромсающих народ.
* * *
Прострация. Такая пустота,
что умереть не страшно.
Остановилась суета
и всё не важно.
Еще не труп, но точно не жилец,
бреду с работы в ад родного дома,
В мозгу звенит название “Конец
фантома”.
АПОЛОГИЯ ЛЮБВИ
В любви не бывает излишеств.
В любви не бывает греха.
Из чресел бессмертие выжав,
трепещут самца потроха.
Под ним яйцеклетка нагая
визжит, словно раненый зверь.
Ну, вот ДНК дорогая,
все кончено. Что же теперь?
ПОСТСКРИПТУМ К СЕМЕЙНОМУ ФОТОАЛЬБОМУ,
ОТПРАВЛЕННОМУ В АРХИВ ИНСТИТУТА
ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В ГОРОДЕ БРЕМЕНЕ
Ты был заброшен в бытиё
по неизвестному приказу
и получил обличие своё,
как Ницше подцепил заразу.
Теперь в личинке должен жить.
Бессчетно шнуровать ботинки.
Нет, этот ужас не постичь
ни в зеркале, ни в фотоснимке.
ПОСЛАНИЕ ОТ БУБЛИКА
Во мне так мало моего.
Меня соткали из другого.
Поэтому комичнее всего,
когда вдруг распускается основа.
Едва надкусишь ломтик никого,
все начинается ав оvo
и там, внутри зиянья твоего,
забрезжит снова чья-то vita novа.
Да здравствует святое Ничего!
Непознавемо-смешное.
В нем все свободно от всего.
От бублика посланье неземное.
* * *
Похоронили в языке.
Словами мозг поднакачали.
В нем, будто в черном воронке,
влачусь во глубину печали.
Голгофа смертного — глагол.
Слепцы, мы видим только звуки.
Замкнулся мысли коридор.
По кругу мчатся глюки, глюки.
Живем в завязанном мешке,
чужими упиваясь снами.
Мы, погребенные в башке,
стучим по черепу стихами.
* * *
Опять очухаться в гробу
другой вселенной.
Зажечь отчаянье во лбу.
Завыть гиеной.
Фосфоресцирует во тьме
моя гнилушка.
Науку умирать в уме
с трудом вмешает черепушка.
* * *
Внутри вселенной спрятали меня.
Закрыли в космосе. Сховали.
А мимо, латами звеня,
несутся всадники в неведомые дали.
Куда, зачем летят они,
на поводу каких вибраций?
Здесь, на земле, проходят тускло дни
мои в тумане пьяных экзальтаций.
Мне опостылел человеческий канон,
орбиты тварной окаянство.
Гвидон был прав, когда он вышел вон.
Долой трехмерное пространство!
* * *
Вот осенью приятней умирать.
Уйти во тьму, под ручку взяв природу.
Как хорошо листом опавшим пасть
в летейскую беспамятную воду.
Покинуть гордые слова
людьми придуманного мира
и пролететь сквозь жернова
непостижимого эфира.
Забыть навеки, как зовут,
избыть трехмерное пространство.
Явиться к Господу на суд
с пустой сумой, без самозванства.
ШКУРКА “Я”
В биомассовом болоте
мы пускаем пузыри.
Тонем-тонем в теплой рвоте
по приказу раз, два, три.
Люди-люди. Стадо-стадо,
О, бараны! О, друзья!
Вот последняя отрада.
Я сжигаю шкурку “я”.
ПОСЛЕДНЯЯ РОЛЬ
Мне Бог открывается в бездне
густой, словно снег, темноты.
Нет в мире Его бесполезней.
Нет чище Его пустоты.
Захочешь уйти невозвратно,
тогда попытайся зажечь
огонь антрацитовый. Пятна
заменят сознанье и речь.
Сумей насладиться игрою
абстрактных начал ничего.
Простясь с мировою тоскою,
артист, воплотясь в никого.
* * *
Когда переступил черту
и знаешь: больше нет возврата,
исполни детскую мечту,
найди астрального собрата.
С ним вместе бегали в Раю,
потом летели в бездну эту
и вот застыл ты на краю,
уставясь в Лету.
В той антрацитовой реке
мерцают предков силуэты.
В небытии, как в гамаке,
парят поэты.
Навстречу тянется рука.
В ответ протягиваю руку.
Во сне сомкнулись берега.
Спасибо кавалеру Глюку.
2006 –2007 гг. СПб.
Черная
е
ч
к
а