Опубликовано в журнале Крещатик, номер 3, 2006
Магический круг
По радуге с горных аулов к станицам
прибрежного Рая лечу налегке
от старицы Дёмской — к прозрачным криницам, —
туда и обратно, — от моря — к реке,
бродить и забыться на улице старой,
где сгорбились и покосились дворы,
где чай предлагают с архивами старки
и белой сирени мятежен порыв.
Отравленный вирусом дальних походов,
я в общем вагоне потерь и утрат,
лечу по черте между двух полугодий, —
грозой перекинут расцвеченный трап.
И слышатся гуды просторного Буга
и ткацких домашних станков перестук,
и звонкая дробь параллелей упругих
железной дороги, запаянной в круг
от прошлой весны до грядущего мая,
от Чёрного моря до Белой реки…
Вот так неустанно мечусь и летаю
туда и обратно по зову тоски.
Покинутый город
Город вырастил чёрную зелень в горбатых оврагах.
Город много забыл и заветные скомкал слова.
Собирайся в дорогу, шагни за порог безвозвратно.
Первый шаг — это начата новая жизни глава.
Слышу азбуку хруста, мне ветер доносит излишки.
Над дорогой моей — внеземная её параллель
где-то в бездне теряется, тянется выше и выше,
разветвляется, тонет в прозрачную звёздную мель.
Не забудем вчера, пусть мелькают знакомые лица.
Стала сладкою горечь, казалось, случайных потерь.
Обратилось привычное имя прекрасною птицей
и печаль за плечами бредёт, как невидимый зверь.
Город надо забыть, научиться листать послезавтра.
Пусть границы размыты, неделям теряется счёт.
Неизвестное тянет, в свои лабиринты влечёт.
И готов к поединкам безжалостным импровизатор.
Бесконечное лето
Мне снится корабль на Белой реке,
раскидистый клён и заката руины,
и белый платок в загорелой руке,
и крыши в оврагах, под бурой рябиной.
Проснусь — тут же город со мною не спит,
кричу имена — город мне отвечает,
а в памяти мост разведённый парит
и кружатся чёрные чайки ночами,
деревья шумят — слышу строгий вопрос.
Так душу мою исповедует ветер!
И тёплые пятна ложатся на холст
и дышит в лицо бесконечное лето!