Опубликовано в журнале Крещатик, номер 2, 2006
Памяти композитора
Пока впотьмах бреду к кровати,
Придурковатей, чем Пьеро,
Мне машут крылышки Скарлатти,
Оттачивавшего перо.
С Вивальди, Генделем и Бахом
Подавший голос в унисон
Бряцал с евангельским размахом —
И с первой ноты наречен.
Там, в эмпиреях Доменико,
Под переборы “ре-ми-ре”
Ткалась из тоники туника
Для стаи легких времирей!..
Хворал я в детстве скарлатиной.
Пластинку ставила мне мать.
Но той сонаты клавесинной
Эфирный призрак не поймать.
И вот, на каждом экзерсисе
Тяну я руки, блудный сын,
Туда — в орфические выси,
Где капельмейстерствует синь.
Повязываю пó три банта,
Утюжу бархатный камзол,
Но это всё лишь контрабанда —
Мой шепот немощен и зол.
Нам не постигнуть из-за лени,
Как может оказаться столь
Нетленным волеизъявленье
Простого “до-ре-ми-фа-соль”.
Но сохнет на доске олифа,
И блеет агнец на костре
О том, что стали солью мифа
Гравюры Гюстава Доре!
Искусство, твой удел — порханье,
А кто барахтался в песках —
Тому и ветром на бархане
Надуло в сердце только прах.
* * *
Девять карт моей колоды,
Неопознанная масть.
Я мечтал все эти годы
Окончательно пропасть.
Пьянству, похоти и лени
Предавался я, бузя, —
Вот и пройдены ступени
От шестерки до туза!
Сам себя обрек чужбине,
Блефом ставок охмурен.
Остается мне отныне
Лишь подсчитывать урон.
Сколько муз у Аполлона?
Сколько грамм в куске свинца?
С шулерами беззаконно
Заседаем с утреца.
Мне их прикупа не надо,
Сам за всё держу ответ.
Девятью кругами ада
Обернулись девять лет…
Формула
Мне догадка с тех пóр мила,
Как стеснила мой вздох:
Б-г — расчетная формула
Всех пространств и эпох,
Где Большая Медведица
И пыхтящий сабвей —
Одинаково светятся
Под цифирью своей;
Где трагедия Авеля,
Лангедок, Холокост
Наравне окровавили
Необъятный помост;
Где маневром флотилии,
Как штришком стрекозы,
Очарованы лилии
И мудрец Лао-Цзы…
На безмен я вселенную
И моллюска кладу —
Как одну переменную
В интегральном ряду —
И молю Тебя: смилуйся,
Чтоб глубин немоты
Я достиг в “Наутилусе”
У последней черты!
Ибо всё, что мы вякаем
У зевак под пятой,
Растирается в вакуум
Математикой той;
Ибо воздух инакий пью
Из ладоней Твоих,
Оставляя лишь накипью
Пузырящийся стих.