/ Москва /
Опубликовано в журнале Крещатик, номер 1, 2005
Рассказывая о своих встречах с Виктором Некрасовым, белорусский писатель Василь Быков привел для характеристики знаменитого автора “Окопов” библейское выражение — “нет пророков в своем отечестве”. Творческая и личная судьба В.Быкова сложилась схожим образом, и эти слова можно также отнести и к нему самому.
И действительно, полвека назад Некрасов был одним из самых известных в Киеве людей, легендой города, писателем с мировым именем. В родном городе его всегда окружали многочисленные друзья, знакомые, и это были не только писатели и киношники. Он был известен, прежде всего, как автор знаменитой книги “В окопах Сталинграда”, удостоенной Сталинской премии и переведенной на 36 или более языков. Кроме нее, Некрасов написал еще десяток с лишним книг, по его сценариям было снято несколько фильмов — художественных и документальных.
В профессиональной литературной и кинематографической среде имел хождение особый термин “некрасовская правда”, который стал синонимом “окопной правды”. Кто-то из современников остроумно заметил, перефразируя знаменитое выражение, 20-х годов: из его “Окопов”, как из “Шинели” Гоголя, вышла вся наша честная военная проза.
Многие киевляне считали за честь быть знакомыми с ним. В его квартире, находившейся в Пассаже (Крещатик, №15), где он прожил двадцать пять лет, бывали знаменитые деятели русской, украинской и мировой культур, например, писатели Карло Леви, Джон Стейнбек, А.И.Солженицын, художник Ренато Гуттузо, академик А.Д.Сахаров, известные актеры и кинорежиссеры и многие, многие другие. Хотя он сам, как признавался автор “Окопов”, всегда избегал знаменитостей…
Когда Некрасов жил в Киеве, он почти каждый вечер вместе со своей мамой Зинаидой Николаевной появлялся на Крещатике, сопровождая ее во время прогулок или провожая к ее сестре С.Н.Мотовиловой на улицу Горького. Некрасов, если воспользоваться его же формулой, был хозяином Крещатика. Ныне в Пассаже, на стене возле подъезда, в котором жил писатель, установлена мемориальная доска.
Когда в конце 50-х годов возникло диссидентство, Некрасов стал одним из активных участников правозащитного движения и своеобразным символом противостояния советскому режиму — “Софье Васильевне”, как на эзоповом языке называли советскую власть. Вокруг него группировались русские и украинские инакомыслящие. О своих “хождениях по проволоке” он сам подробно рассказал в автобиографических книгах, изданных в эмиграции, и в своих передачах на Радио “Свобода”.
С легкой руки Н.С.Хрущева в 1963 году в советской печати началась травля Некрасова, которая продолжалась более десяти лет, его перестали издавать, книги изъяли из библиотек, исключили из Союза писателей, из Союза кинематографистов, а также из партии. В сентябре 1974 года он вынужден был эмигрировать во Францию, где прожил тринадцать лет. Вскоре после отъезда он был лишен гражданства. В эмиграции писатель-изгнанник издал шесть книг, много сотрудничал в русских эмигрантских газетах и журналах, был заместителем главного редактора журнала “Континент”.
В одном из очерков он писал с некоторой иронией: “Всю жизнь я мечтал жить в Париже. Почему? А черт его знает почему. Нравится мне этот город. Хочу в нем жить! (Ей-Богу ж, советская власть сделала мне неоценимый подарок, предоставив мне эту возможность). И я в нем живу. И мне нравится. Прижился… Больше того, он стал своим городом”.
Некрасов умер в Париже 3 сентября 1987 года в возрасте семидесяти шести лет и похоронен на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа.
Однако в Киеве Некрасова уже не помнят, его просто забыли: sic transit gloria mundi. Хотя после его изгнания из родного города многое изменилось, и наступили новые времена, но в Киеве не издана ни одна его книга, вышедшая в эмиграции, последние его книги вышли еще при советской власти. А ведь Киеву он посвятил едва ли не лучшую свою книгу, написанную после отъезда зарубеж — “Записки зеваки” (1975).Она посвящена прощанию с любимым городом и заканчивается словами, которые повторяются несколько раз: “Нет, не скучаю я по Киеву…” и далее объясняется причина: “Я разлюбил его. Разлюбил потому, что он разлюбил меня”.
Через два года после отъезда Некрасова из Киева замечательный актер Олег Борисов, друг и земляк писателя, написал в дневнике:
“…я снова в Киеве. Прогуливаясь по Пассажу, заглядываю в его окна, дохожу по Андреевскому спуску до Контрактовой площади и сажусь с сыном на пароходик до Осокорков. Ищу глазами своего Гросфатера, Крестного отца, Виктора Платоновича, Вику…”.
Летом прошлого года автор этих строк решил посетить квартиру Некрасова, в которой часто доводилось бывать в 60—70-х годах. Возле “некрасовского” подъезда расположилась книжная раскладка, рядом дверь, ведущая в детскую библиотеку. Я задал вопрос книгопродавцу:
— Есть ли у вас в продаже книги Некрасова?
— Нет.
— А спрашивают ли у вас, кому посвящена эта доска?
— Нет, ни разу не спрашивали. Только один раз проходили две дамы, и одна из них сказала: “Да, это не тот Некрасов”.
К этим словам нечего добавить.
Еще в 1991 г., в связи с 80-летием со дня рождения Некрасова, была создана комиссия по его наследию, и было принято решение об издании трехтомника писателя. Прошло еще десять лет, и в связи с очередным юбилеем писателя в 2001 году Кабинет Министров Украины вернулся к этому вопросу. Принято было новое постановление: к трехтомнику решили добавить еще один том — книгу воспоминаний о писателе. Прошло еще три года, но, как говорится, воз и ныне там, читатели так и не увидели ни одного тома своего знаменитого земляка.
Все меньше остается людей, которые знали этого обаятельного человека, последнего мушкетера, как называли его друзья. Сейчас готовится к печати сборник воспоминаний под названием “Тот самый Некрасов”, над которым работают приемный сын В.П. Виктор Кондырев и автор этих строк. Много материалов для этой книги собрал и третий составитель, поэт Риталий Заславский, который скончался в марте 2004 года.
О Некрасове вспоминают друзья, коллеги, знакомые, которые встречались, общались с ним “здесь” и “там”. Важно сохранить для читателей и почитателей Некрасова его облик в разных ипостасях: в интерьере, в дружеском окружении и в “домашнем халате и туфлях”, таким, каким он был на самом деле, а был он всяким…
Автором публикуемых воспоминаний, написанных по нашей просьбе, является известный киевский искусствовед Михаил Давыдович Факторович, ныне живущий в Сан-Франциско. Он многие годы работал в Киевском музее русского искусства и заведовал научно-исследовательским отделом XIX века. Факторович — автор ряда книг и альбомов, многих статей и научных каталогов, посвященных преимущественно русскому искусству. Среди них (некоторые написаны в соавторстве): “Пейзажная живопись передвижников”(1972), “Художественные музеи Киева”(1977), “Музей рос╗йського мистецтва в Киев╗” (1979). “Рос╗йський живопис в музеях Укра╗ни” (1986). “Каталог произведений Киевского музея русского искусства, утраченных в годы Великой Отечественной войны. 1941—1945 гг.” (1994) и другие.
Портрет Некрасова, нарисованный Факторовичем, быть может, слишком “правильный” и слишком “комильфотный”. Он не всегда был таким, для него, и об этом вспоминают другие мемуаристы, больше характерна раскованность, полная свобода во всех проявлениях, свобода без всяких границ, когда все разрешено, но об этом в следующий раз…