Опубликовано в журнале Критическая Масса, номер 4, 2004
Александр Васильев. Русская мода. 150 лет в фотографиях. М.: Слово / Slovo, 2004. 448 с. Тираж не указан.
Новая книга Александра Васильева начинается безрадостно: “Ни целостной истории русской моды, ни исследований по русскому костюму <…> еще не написано”. И не поспоришь…
Историю костюма и в Европе изучать всерьез начали только в 1900—1920-е годы, как раз тогда, когда в России усиленно боролись с самим понятием “мода”. “Истории костюма” в России писали по преимуществу преподаватели театральных, а не исторических ВУЗов. А художественная убедительность и цельность режиссерского замысла в театре нередко важнее исторической достоверности: в опубликованных тысячными тиражами учебниках по истории костюма мелькали “бархатные шапочки” у ассирийцев, несмотря на то что бархат появился спустя несколько тысячелетий, или “трикотажные платья” египетских красавиц. Во всем, что касалось внешнего облика людей далеких эпох, доверять приходится не столько историкам костюма, сколько просто историкам, археологам и филологам, специалистам по древним и старым языкам. С относительно недавней историей отечественной моды дело обстояло ничуть не лучше. Допустим, в советские годы слово “мода” имело сомнительный привкус чего-то буржуазно-чуждого, а писать об ее истории, не упоминая это самое приличное общество, императорскую фамилию и тьму высланных и репрессированных старорежимных модников и художников, было как минимум нечестно. Но что изменилось теперь? Любая книжка из серии “fashion” обречена на успех. Тысячи юных дарований и интеллигентных домохозяек гарантируют сбыт. И тут оказалось, что истории русской моды по-прежнему нет.
В пору моего обучения в Ленинградском государственном университете большой популярностью у студентов истфака пользовались старые гимназические учебники. В простой и доступной форме, емко и сжато в них было изложено все необходимо не только для банальных зачетов и экзаменов, но даже для выступлений на спецсеминарах. Мне, в частности, памятен один такой учебник по истории средневекового костюма. Во-первых, на русском языке ничего более внятного на эту тему я с тех пор не читала, а во-вторых, из предваряющего учебник вступления я четко усвоила, что история костюма — это хоть и вспомогательная, но историческая дисциплина. Из этого следуют как минимум две вещи.
Первое: для того чтобы квалифицировано судить об истории костюма и моды, необходим тщательный анализ источников наших знаний о ней. Источники эти известны — журналы мод, произведения изобразительного искусства, мемуары, художественная литература, кино, фотография и собственно предметы одежды, которые сохранились в музеях и в частных коллекциях. Пожалуй, крупнейшая частная коллекция русского костюма — парижское собрание автора альбома, Александра Васильева.
Второе: изучение истории костюма и моды должно начинаться с изучения истории вопроса, т. е. с историографии. Иными словами, задавшись целью рассказать о костюме эпохи модерн, не худо бы выяснить, кто и что уже писал по этому поводу, нет ли каких противоречий в опубликованных работах, а если есть, то чем они вызваны? Как это делал, к примеру, Чарльз Спенсер в своей монографии о Л. С. Баксте1 , где он пытается выяснить, работал ли Бакст для П. Пуаре, как это уверяют одни исследователи, или же не работал никогда и между ними даже была своего рода профессиональная вражда, как о том пишет в своих воспоминаниях Р. Нижинская… К слову сказать, Спенсер почти совсем не привлекал русские источники, а они могли бы дать ему немало интересного.
Если кого-то все вышеизложенное до ужаса напугало как апологетика занудства, спешу успокоить: все ведь зависит от того, как написать. Тот же самый гимназический учебник был и занимателен, и точен, и — что было особенно важно при подготовке к зачетам — краток. Конечно, если использовать излюбленный прием советского искусствознания образца 1958 года, которое так и называли “искусствоведением для слепых”, и рядом с картинкой с изображением темного платья так прямо и писать — мол, темное платье, то занудство как раз и получится. А вот если тут же сообщить, что, к примеру, темные платья в 1916 году вошли в моду по той простой причине, что едва ли не каждая семья либо носила траур по погибшим, либо имела родственников в лагерях военнопленных, либо вообще пребывала в неведении относительно судьбы ушедших на фронт отцов, братьев, мужей и прочих родственников, друзей и знакомых… Если указать, что в это время модные хроникеры чаще смотрели в сторону Лондона, нежели в сторону Парижа и что именно в традиционалистском британском обществе к 1910-м годам сохранились правила поведения, включавшие в числе прочего и непременное требование одеваться соответственно обстановке… Если вспомнить, что никаких поводов одеваться в светлое и не было, поскольку в воюющих государствах были отменены балы и увеселительные мероприятия, а при сохранении еще какой-то общественной морали и в частной жизни число светских визитов и увеселительных поездок “на острова” существенно сократилось… Тогда за цветом дамского платья действительно встает реальная картина даже не столько русской, сколько общеевропейской жизни приличного общества.
Если же все это с трудом воспринимается в современной России, где, в то время как одни граждане в своих собственных домах умирают от пуль и взрывов, другие, нисколько не смущаясь, шатаются с презентации на вечеринку в закрытом клубе, а потом — на ужин в еще более закрытом ресторане в сопровождении “лучших друзей девушек” — бриллиантов и государственных чиновников, то это ведь вовсе не свидетельство занудства историка, а повод, вслед за одним нашим соотечественником, воскликнуть: “Бедная Россия!”
Общие сведения из театральных учебников и переводных книжек, приправленные произвольными цитатами из журналов мод, газетных статей и рекламных объявлений, не заменят историю русского костюма. Чтобы утверждать, что платья с бархатными бантами были в моде, совершенно недостаточно указаний на это в журнале “Модный свет и модный магазин” за 1888 год. Мы ведь и сейчас не одеваемся как модели в Vogue или Elle. Чтобы писать, что в 1893 году были в моде кальсоны фасона “Савва Морозов” по цене 1 руб. 40 коп., мало одной газетной рекламы. Если даже такие кальсоны вдруг обнаружатся в фондах Государственного Исторического музея, этого все равно будет мало. Их, может быть, оттого усиленно и рекламировали, что они вовсе не пользовались успехом, поэтому они и сохранились в целости и сохранности в музее, что фасон этот крайне не устраивал обывателей. Словом, тут надо, чтобы популярность “Саввы Морозова” подтвердило еще что-нибудь — письма, мемуары, дневники М. Кузмина…
Мысль о том, что история костюма — это тоже история, еще не овладела умами сограждан. Про ар деко и сюрреализм в моде в глянцевых журналах писать — это да! Перечислять скороговоркой фенди-дольчегаббану-лагерфельда-диора-марджелу во всех мыслимых и немыслимых манерах транслитерации в толстенных цветных альбомах с кучей фактических и переводческих ошибок — это запросто! А вот библиографию русских изданий о костюме и моде, аннотированный перечень всех выходивших в России журналов мод, начиная с выпущенного в 1779 году Н. И. Новиковым “Модного ежемесячного издания, или Библиотеки дамских мод” — это извините… Проделать собственный труд в отношении хотя бы иллюстраторов отечественных журналов мод — ни-ни… Слава богу, хотя бы с русской литературой в этом плане расправилась горячо всеми любимая Раиса Кирсанова — едва ли не всякий пишущий о моде в России на нее ссылается или не ссылается, в зависимости от воспитания. Благодаря предыдущей книге Александра Васильева “Красота в изгнании” историк русской моды может теперь апеллировать и к воспоминаниям русских эмигрантов.
Новая книга “русского француза” повторяет идею известных английских изданий: Sarah Levitt. Fashion in photographs. 1860—1880. London, 1991; Elizabeth Owen. Fashion in photographs. 1920—1940. London, 1993. Выпущенные в Лондоне альбомы основаны на фотографическом собрании Лондонской Национальной портретной галереи. Это означает, что все опубликованные фотографии тщательнейшим образом атрибутированы, на них изображены персонажи, оставившие заметный след в истории и культуре Англии, их социальный статус и материальное положение хорошо известны, их дневники опубликованы, а современники дали им подробнейшие характеристики. Стоит ли удивляться, что на полках книжного магазина в British Museum’е лежит не одно исследование по истории английского костюма?
История моды в России — это история равнодушия и частного энтузиазма.
Книга Васильева представляет огромное количество фотографий, собранных отовсюду — обнаруженных в семейном архиве, взятых у друзей и знакомых (длинный перечень благодарностей — нечастое и оттого особенно приятное явление в отечественной книгоиздательской практике — тому свидетельство), найденных на помойке. Помимо воли автора они демонстрируют все то же небрежение собственной памятью, с которым мы сталкиваемся повсюду: многие фотографии не имеют даты, а изображенные на них — имен. Это, естественно, усложнило работу Васильева. Но главное сделано: книгой “Русская мода. 150 лет в фотографиях” в не написанную до сих пор историю русской моды заложен краеугольный камень. Понимать это стоит почти буквально: 448 страниц и около 2000 фотографий образуют по-настоящему увесистый том. Дело за малым — написать эту историю, наконец.
1 Ch. Spenser. Leon Bakst. London, 1973.