Опубликовано в журнале Критическая Масса, номер 2, 2003
TheMatrix (USA, 1999). 136 min. Director / Writer: Larry Wachowski, Andy Wachowski. Producer: Groucho II Film Partnership, Silver Pictures, Village Roadshow Productions
The Matrix: Reloaded (USA, 2003). 138 min. Director / Writer: Larry Wachowski, Andy Wachowski; Executive Producer: Bruce Berman
Оба фильма посмотрел весь мир; посмотрит и третий, который по замыслу сценаристов должен стать развязкой. Его название «Матрица: революции», — революцией обычно заканчиваются великие интриги.
Братья Энди и Лэри Ваховски сочинили интригу о большой истории, которая уже произошла, происходит и которой еще только предстоит произойти. На самом деле все не так. Никакой прошлой и будущей истории нет, а за свою иллюзию человек расплачивается рабством. Он думает так, как думает машина, которая не думает; он желает того, чего желает машина, которая не умеет желать; он пытается узнать себя, но узнает себя так, как это делает машина, которая не способна узнать себя; он ищет способ избавиться от тотальной зависимости от машины, но избавляется от нее при помощи тех же машин, которым не знакомо чувство зависимости в принципе. Самым сложным в конечном счете оказывается освободиться от истории, которая остается даже в самой матрице, то есть в программе по удалению истории.
От вавилонского царя Навуходоносора (605—562 до н. э.) до чудесного Архитектора (Хельмут Бакайтис) и обратно история развертывается как компьютерная программа, обеспечивающая историчностью самое себя; другой истории никто не знает. Проблема не тривиальна: насколько может быть историчной суперпрограмма, включившая в себя все события, уже случившиеся, и те, которым предстоит случиться? По замыслу авторов, как кажется, другой историчности не существует. Матрица была всегда и везде, просто до определенного момента ее присутствие не замечалось. Не замечалось, потому что человек не различал иного рода присутствия, кроме уже имевшего место и произошедшего во времени (не различал же, к примеру, средневековый человек перспективу).
Однако в чем отличие линейной, сделанной самими людьми истории от той, что создает матрица? Отличие в том, что не существует параметра времени, классифицирующего все события по трем основным категориям — прошлое, настоящее, будущее. Матричное время принципиально иное: его не нужно ждать или опережать, в нем не нужно думать о будущем или вспоминать прошлое, как, впрочем, переживать настоящее. Все время истории дано целиком; то, что произошло, и то, что должно произойти, не различается временным интервалом, а расположено параллельно или не параллельно, образуя известную кривизну. Для матрицы не существует событий, существуют объекты; суперпрограмма переделывает события в объекты, разбирая таким образом старую каузальную структуру и создавая новую, где причина и следствие воздействуют друг на друга равным образом. Глава Меровингов (Ламберт Уилсон) посмеивается над старой каузальностью, оставляя гостей и отправляясь по нужде.
Если так, то никакого времени нет и быть не может. Чтобы оно было, нужен некто, кто бы его осознавал. В матрице таких нет. Кто есть? Люди — Нео, он же Избранный (Кеану Ривс), Морфеус (Лоренс Фишбурн), Тринити (Кэрри-Энн Мосс) и множество других обитателей Сиона (появляющиеся во втором фильме), агент Смит со своими клонами (Хуго Уивер), оракул (Глориа Фостер), ее охранник (Джет Ли), Меровинги, Персефона, жена главного Меровинга (Моника Беллуччи) и… суперпрограмма. Кого нет? Обыкновенных, нормальных, тех, которые способны воспринимать все так, как оно происходит. Другими словами, нет внешнего наблюдателя, следящего за ходом временем (о зрителях в зале разговор отдельный); его нет, потому что он стерт. Программа действует таким образом, чтобы никто никому и ничему не был внешним.
В матрице, как мы сказали, нет событий, есть объекты, их бесконечное множество, в котором они все рядоположены. Перемещение из одного мира в другой, которое то и дело осуществляют Нео, Морфеус и Тринити — главные персонажи, — оказывается перемещением по новой (матричной) каузальной структуре, где причина может не предшествовать следствию. Какое следствие определено какими причинами? — такой вопрос время от времени задается, но ответить на него в терминах знакомой реальности невозможно. В матрице не существует следствий, которые не могут быть причиной собственных причин. Как и сама матрица — причина причин — вполне может оказаться следствием чьего-нибудь неправильного выбора, ошибки, сбоя в другой программе или галлюцинаторного эффекта. Сион предшествовал суперпрограмме? Навуходоносор Архитектору? Не имеет значения. Программа переписывает всю историю заново, удаляя время и, следовательно, известную преемственность событий. Нео избран, чтобы спасти детей Сиона от катастрофы, которая уже произошла; но если ему это удаст-ся, во что верит Морфеус, то катастрофа не произойдет. Сам же Морфеус не избран, он есть для того, чтобы найти и помочь Нео. Другой его помощник, который любит Нео до самозабвения, — Тринити. Кто она? Древнееврейская жена, христианская мать или галлюцинация безумного хакера? Не имеет значения. Она может быть и тем, и другим, и третьим — и всем сразу. По сюжету второго фильма Тринити попадает в смертельную ситуацию, ее убивает один из слуг главного Меровинга. Нео видит это во сне. Оракул говорит ему, что это его выбор, который он сделал. Казалось бы, появляется детерминизм, не свойственный матрице. Нео спрашивает о способе выхода из ситуации. Им оказывается одно-единственное (о чем умалчивает Оракул) — разрушить детерминированную связь вещей, это же иллюзия. Позже мы узнаем, что Оракул ошиблась в своих предсказаниях, вернее, не ошиблась, а не увидела возможность замены одного следствия другим. Избранному удается обыграть фатальность.
Из чего сделана «Матрица» 1 и 2? Из самого различного материала — от библейских повествований до семи самураев, от историй про Хаджу Насреддина до сказок про Кощея Бессмертного и т.п. Все оказывается совместимым друг с другом, все оказывается об одном и том же. Библия как компьютерная программа оказывается не менее интересней Библии исторического текста; самурай может оказаться хакером, Кощей — славным японским ключником и т. п. Однако «Матрица» не коллаж, не бриколаж; сказочного и мифологического материала в обоих фильмах ровно столько, сколько нужно для создания гиперсказки — сказки-программы. Поэтому матрица неожиданным образом оказывается еще и сказителем, повествующим о себе самом. Сказитель, в свою очередь, еще показывает фокусы и чудеса телесной пластики. Известный в Голливуде знаток восточных единоборств Ен Во Пин, сделавший в свое время такие картины, как «Пьяный мастер» (1978) и «Легендарный кулак» (1994) с Джетом Ли в заглавной роли, сумел обучить Ривса и Мосс гонконговой хореографии (говорят, что за время съемок «Матрицы» Кеану Ривс заработал черный пояс по тейквон-до). Так или иначе, Нео выдержал проверку боем: Джет Ли, охранявший прорицательницу, допускает его к ней после того, как Нео отражает его удары с не меньшей ловкостью, чем это мог бы сделать Джеки Чан. Режиссер Джо Силвер добился от Ривса своего: актер сражался с мастерами, и вполне успешно.
Научными людьми много писалось о том, что «Матрица» — модель будущего, причем не слишком далекого. Во втором фильме никакие даты не даются; в первом Морфеус говорит о 2199 годе. Возможно, к этому времени так все и будет, если, конечно, человек, как таковой, не исчезнет раньше этого срока (что сомнительно). Что бы ни было, идея интересней предсказаний. Идея матрицы как некого состояния, в котором нет границ между иллюзией и действительностью, нет, следовательно, и времени истории. История перезаписывается в виде отдельных файлов, которые можно открыть в «любой момент» времени. Исторические события теперь не события, а сохраненная информация, к которой можно иметь доступ из параллельных мест (миров, источников). В одном мире, извлекающем сохраненную информацию, конкретное историческое событие произошло в «прошлом»; в другом мире то же событие происходит «сейчас»; в третьем — должно произойти в «будущем». В каждом из миров, назовем их «L-миры», историческое событие случается в разное «время», в зависимости от того, когда (и в каком состоянии) мир получил доступ к конкретной информации. Событие, лишенное единого исторического времени, может иметь место в нескольких мирах параллельно. Разрушение Иерусалима царем Навуходоносором для нас событие древней истории; в другом мире оно может иметь место сейчас, а в третьем или бесконечно другом оно может случиться в «будущем» или не случиться совсем. Морфеус говорит о 2199 годе — далекое будущее для нас, поскольку мы не имеем об этом времени никакой информации; где-то (совсем поблизости или на отдалении) эта дата может означать прошлое, в котором что-то произошло, или происходящее настоящее. «2199», как и любая другая дата, — означает не время, а объект, находящийся в различном состоянии в зависимости от мира, где он имеет место. Это информация с большей или меньшей степенью доступности. L-мир может передавать информацию другому такому же миру, влияя на состояние объектов и физические условия в нем. Матрица — это тип отношения между мирами, где состояние объекта (в одном мире) зависит от смысловых параметров, выставленных для этого объекта в другом мире. Мертвое тело Тринити пребывает в мире агентов; оно перестает быть мертвым, когда Нео силой другого смысла снова делает его живым. Смерть не есть ограничение для живого тела; смертью как объектом можно манипулировать. С причиной и следствием сходная ситуация. Каузальная связь между одним событием (объектом) и другим, где первое есть причина, а второе следствие, может не сохраняться. Причина может оказаться слитой со следствием; их связь, логически безупречная с точки зрения одного мира, может превратиться в неразличимость с иным смыслом в другом мире.
«Матрица» — абсолютный блокбастер. В первую неделю после выхода второго фильма на экраны его посмотрели 1,5 миллиона человек. Почему все идут смотреть на матрицу? Не только потому, что мы все в любом возрасте любим сказки и красочные истории. Другая причина в том, что сам фильм есть новый способ сохранения и запоминания информации. Наше знание, историческое в частности, приобретает иной вид. Событие истории можно перезаписать в виде файла либо сделать его элементом суперпрограммы и обращаться с ним не как с «историческим фактом», а как с семантическим объектом, который не привязан ни к конкретному месту, ни к временной дате. Его основной параметр — объем смысловой нагрузки, которую он испытывает в зависимости от различных условий.
В одном из интервью по поводу съемок «Матрицы» Лоренса Фишбурна спросили о его отношениях с Кеану Ривсом в жизни, все же они провели бок о бок на съемочной площадке несколько лет. Фишбурн ответил так: «Я любил этого раздолбая [motherfucker]. Однако я ни хера не смогу вам сказать о нем, он для меня остался загадкой. Но могу вас заверить, я на самом деле любил этого раздолбая».
P. S. Для желающих читать о «Матрице» дальше: www.theantitrust.net и www.simulationargument.com