Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2023
Сухбат Афлатуни (Евгений Абдуллаев) родился в 1971 году в Ташкенте. Поэт, прозаик, критик. Главный редактор журнала «Восток Свыше». Лауреат премии журнала «Октябрь», «Русской премии», молодежной премии «Триумф» (2006). Стихи и проза публиковались в журналах «Арион», «Октябрь», «Новый мир», «Дружба народов», «Знамя», «Интерпоэзия», «Новая Юность», «Вопросы литературы» и др. Живет в Ташкенте.
УНИВЕР
1
как все земное – создан был из праха
и мрамора
а жизнь студенткой шла по коридорам
царапая
концом ключа по стенам биофака
тарам-парам
самой себя смешную траекторию
историю
столетий уминая до шпаргалки
мозоли от
вспотевших авторучек набивая
мусолили
зачетки – щетки для волос – догадки
тарам-парам
ползла по стенам линия кривая
у деканата обрываясь
2
а в деканате кружили осы
созревая в полете как крыжовник
и двигались женщины казавшиеся женами
Декана
они заплетали друг другу косы
косясь на студентов посмевших учиться
на их факультете
а не дай что случится –
к Декану!
клали в чайник сухие розы
гадали кто станет новым Деканом
пока старый уменьшался в размерах
и верхом на осе вылетал в окно
3
коридоры
хромые зигзаги ступеней
где надкусанным яблоком светится день
ты куда? – в Универ!
коридоры плакаты
и надбровные дуги бетонных аркад
кто не чувствовал в пальцах сгорание мела
чья рука перед черной доской не немела?
а влюбленности первые гулкие такты
поцелуи в которых еще всё не так?
…мы уходим и дворники наши дипломы
заметают своей
флегматичной метлою
принеси мне бабочка
воздуха на крыльях
сквозь угар табачный
сквозь шашлычный выдох
ой боюсь не донесу
повредить боюсь красу!
* * *
вот и женщина-зеркало
стоит и молчит
тишиной питается – слегка под наклоном
в ней холодное солнце играет слегка
и сошла амальгама в районе пупка
двадцать лет тоже старость – когда ты стекло
тридцать лет тоже старость – когда отражаешь
двух мужчин что толкаясь втекали в тебя
старший курит в постели – ты не возражаешь
если хочется крикнуть – варится суп
если песня любимая рвется из глотки –
то один из двоих залезает на стул
а второй все не переоденет колготки
и уже сорок лет и морщины стекла
не разгладить – и май выдувает гардины
и до зеркала-женщины вдруг доросла
двух мужчин тишина то есть мужа и сына
потому что покинут ее в один день
старший – к той что намного моложе
младший – к той что – понятно – моложе
и огромными станут вдруг дом и постель
май дойдет до июня – на даче пустой
с сорняками бороться на мертвых коленях
будешь жизнь поливать стеклянной водой
и искать утешенья – в борщах и вареньях
3 МАРТА
если есть город
такой как Рим
то непременно должны
быть и варвары –
из чьих жадных ртов
на Рим бежит слюна
и варваров полным-полно
чернеет от них горизонт
скачет-скачет Аттила на белом коне
и гуннскую песню поет:
Рим! ты разучился рождать солдат
ты в неге и философии протух
мужчины твои похожи на жен
а жены похожи на шлюх
мы сожрем тебя как вишневый пирог
и косточками усеем твои
слишком изысканные мостовые
и кровью наполним Тибр!
но открываются Рима врата
и навстречу Аттиле на ослике
скачет-скачет маленький папа Лев
и ангелы скачут невдалеке
папа Лев понимает – варвар прав
ибо варвар всегда прав
со своей точки зрения – а другой
у варвара не может быть
Лев тоже устал от этих мужчин
стоящих часами перед бронзовым зеркалом
и от женщин не желающих рожать
это теперь немодно
но Рим не просто вишневый пирог
это еще город Христа
поэтому папа спешит вперед
и ангелы скачут с ним
и Аттила пораженный сойдет
со своего боевого коня
и пение варварское прервет
с подбородка слюну утерев
не наполнится сладкой кровью Тибр
и пирог останется цел
вздохнет Лев
и поскачет в Рим
у святых всегда столько дел…
11 ИЮНЯ
Валентин Феликсович
в операционную!
тихо течет ташкентское лето
где-то течет ташкентская Лета
быстрая как все здешние речки
входишь в поток из озноба и света
больные курят
лузгают семечки
Товарищ Ясенецкий-Войно –
в операционную!
Сколько раз говорил им:
Не товарищ – владыка Лука!
все быстрее бежит река
он тщательно моет руки
в прозрачной летейской воде
больной коченеет в испуге
на операционном столе
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
молится хирург
растворяется в крови наркоз
душа больного взмывает ввысь
и видит луга сияющих роз
откуда они взялись
и вдоль тех лугов течет река
люди стоят вдоль реки
и идет по воде босиком Лука
в руках держа сапоги
Скальпель
зажим!
вскрывает нагноенье греха
вот и больной ожил
забилось сердце – дрогнуло веко
тихо течет ташкентское лето
каталка исчезает в палате
вслед глядит епископ в белом халате