О сборнике «Московский наблюдатель»
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 4, 2020
Евгений Абдуллаев родился в 1971 году в Ташкенте. Поэт, прозаик, критик. Главный редактор журнала «Восток Свыше». Лауреат премии журнала «Октябрь», «Русской премии», молодежной премии «Триумф». Стихи, проза (под псевдонимом Сухбат Афлатуни), эссеистика и критика публиковались в журналах «Арион», «Октябрь», «Новый мир», «Дружба народов», «Звезда», «Знамя», «Интерпоэзия», «Новая Юность», «Вопросы литературы» и др. Живет в Ташкенте.
Если бы Файзова и Цветкова не существовало, их бы следовало придумать.
К счастью, они есть. И сами постоянно что-то придумывают и реализуют.
Появившись в начале нулевых на гребне оживления литературной жизни, они немало сами этому оживлению поспособствовали. Волна давно пошла на убыль, но Цветков с Файзовым сами научились создавать небольшие и эффективные волны.
Премия «Московский наблюдатель» – одна из них.
Была учреждена в марте 2013 года сайтом «Культурная инициатива» (kultinfo.ru). Цель, как сообщается там же, на сайте: «поощрение журналистов и критиков, активно откликающихся на актуальные события текущей литературной жизни Москвы и России в целом и анализирующих тенденции развития современной поэзии и прозы». Материалы публикуются на самом сайте.
В 2017-м вышел сборник материалов первого сезона (2010–2012); теперь – второго, 2012–2013 годов, о котором и пойдет речь[1]. Да, некоторое опоздание ощущается: на дворе уже 2020-й. Но это, пожалуй, единственное, на что можно попенять авторам-составителям этого незаурядного сборника. А учитывая сложности с некоммерческим книгоизданием – и посочувствовать.
Вначале – несколько общих сведений; любая премия интересна и как литературно-социологический кейс, а здесь перед нами еще и своего рода летопись.
Авторы. Семьдесят пять авторов[2]. Абсолютное большинство – московские литераторы, что вполне логично, учитывая название премии. Есть и известные критики, и те, кто в качестве критиков или обозревателей присутствуют только на сайте «Культурная инициатива» – благодаря, опять же, кураторским талантам Файзова и Цветкова. Отразил сборник и «смену состава»: одни (Галина, Ионова, Костюков) находятся в 2012–2013 на пике своей литературно-критической активности, и затем выступают в этом качестве, увы, все меньше; другие (Балла, Кутенков, Чанцев), напротив, только входят в нее.
Сто одно мероприятие (не люблю этот канцеляризм, но как тут без него обойтись?) Фестивали, книжные ярмарки, лекции, презентации, тематические вечера. Почти все – литературные (хотя есть и одна выставка и один концерт – теперь уже, увы, покойного Труханова). «Поэтические» действа почти полностью преобладают над «прозаическими». Стилистическая гамма современной поэзии представлена довольно широко: от вполне традиционных Баумана и Дозморова – до Зондберг и Бородина.
Столь же широк и институциональный охват. В летописи нашлось место и вполне традиционалистской премии Солженицына, и претендующему на инновационность «НОСу»; и дежурным юбилейным вечерам, и экстравагантным акциям вроде «Po-em»[3].
Основные «герои» мероприятий – москвичи, а также из Питера, Вологды, Воронежа, Казани… Есть и зарубежные – из США, Германии, Сербии, Швейцарии, Дании – в основном, русские поэты, живущие за рубежом; но встречаются и «автохтоны».
Место проведения – опять же, Москва; в основном, в пределах треугольника «Дачи на Покровке», «Билингвы» и «Улицы ОГИ». Промелькнули также Питер, Вологда, Нью-Йорк.
И, наконец, – сами статьи-репортажи. Как отмечено в предисловии, из них «по сути, складывается новый жанр литературной журналистики, балансирующий на грани репортажа, критического разбора, художественного эссе».
Жанр этот не совсем новый. Столетие назад нечто аналогичное публиковалось в ежемесячном приложении к знаменитому «Аполлону», «Русской художественной летописи» (потом она «переехала» в сам журнал, раздел хроники). Освещением текущей литературной жизни занимались Пяст, Недоброво, Чудовский… Да и в недавней истории бывали прецеденты. В конце девяностых – начале нулевых – полусамиздатовская «Литературная жизнь Москвы»; интересные репортажи с литературных мероприятий публиковались в «НГ-Ex Libris» (в недолгую пору его расцвета)…
Жанровая новизна все же ощущается. Литературная журналистика, бывшая где-то на вторых ролях, вышла в прошлое десятилетие на первые. Литературный репортаж подхватил функции и критического обзора, и – особенно – художественного эссе.
Мы узнаем не просто о том, что происходило и кто участвовал – но и, например, какая была погода. «Еще в тот день и в ночь перед ним был большой снегопад. …Всё уже кончилось, а люди продолжали приходить на вечер» (Елена Пестерева). «Погода в тот вечер была под стать стихам» (Алексей Огнёв).
Доверителен, почти интимен тон репортажей. «Данил Файзов попросил меня написать нечто об этом (вечере. – Е.А.)… Я люблю Эллу Владимировну, мне было счастливо учиться у нее, и наше общение длится и поныне. Спасибо, это было чудесно (Александр Беляев). Порой этой интимности становится даже немного с перебором. «…Лёва помог Насте, а Настя – Лёве», – сообщает Александр Поливанов о «Полюсах» с участием Льва Оборина и Анастасии Векшиной. Или: «Я лучше и много дольше знаком с Петею» (Михаил Нилин, о других «Полюсах», с Еленой Горшковой и Петром Поповым). И уж совсем не удивляет: «…рядом улыбается Гена Каневский, а у Ленки на футболке одуванчик» (Екатерина Симонова).
Так вот как-то, по-домашнему. Лёвы, Пети, одуванчики…[4]
С другой стороны, встречается и такое: «…Была подчеркнута междисциплинарность подхода Александра Скидана, его апелляция к множеству сопредельных практик: в частности, к теоретическому базису арт-критики, музыковедения, философии и т. д. и т. п.» (Денис Ларионов).
Впрочем, большинству авторов удалось сохранить золотую середину, не скатываясь ни в стиль милого междусобойчика, ни в претенциозное наукообразие. Некоторые даже попытались описать поэтические вечера стихами: Александр Беляев – верлибром, Анна Голубкова – раешником.
И, пожалуй, самое важное. То, как в этих репортажных очерках отразились 2012– 2013-е, в каком-то смысле уже сами ставшие историей. Можно согласиться с Сергеем Костырко: «То, что попало в поле зрения (и деятельности) только одной “литературной площадки” Москвы – “Культурной инициативы”, – достаточно, чтобы сказать о подъеме, на котором находится отечественная литература и, соответственно, литературная жизнь»[5].
Разнообразие мероприятий, действительно, поражает. Даже какое-то избыточное: относительно некоторых, вроде «Дети поэтов читают стихи друзей своих родителей» или упомянутого «Po-em», и правда, начинаешь задумываться – а для чего оно всё?.. И здесь я бы, пожалуй, не стал отождествлять «литературу» с «литературной жизнью»; последняя может быть довольно от литературы далека, относясь, скорее, к зрелищным искусствам. «Литературные вечера … давно перестали быть мероприятиями, на которых авторы просто так, без особых затей читают свои тексты. …Они превратились в хорошо организованные шоу» (Людмила Вязмитинова).
Почему бы и нет, если это позволяет расширить аудиторию. Проблема, однако, не в том, что это – шоу, а в том, что шоу это – для своих. «Захожан» здесь фактически не бывает. «На вечере царила дружеская атмосфера собрания посвященных» (Евгений Чижов). Или вот другой автор, Наталья Бесхлебная рискнула прийти на презентацию антологии «Лучшие стихи 2011 года» «с подругой Машей». «С каждым новым выступающим становилась моя подруга всё мрачнее и мрачнее и, наконец, бросив на меня укоризненный взгляд, смылась с праздника, едва досидев до середины. …И я подумала – а не была ли она единственной из всех присутствовавших, кто не пишет стихов?».
Да и внутри литературного сообщества тоже хватает тусовок, дружб и полудружб; принадлежащие к одним, как правило, игнорируют мероприятия, устраиваемые другими, и наоборот. Еще удивительно, как Цветкову и Файзову удается все это примирять и объединять. Но дефицит читателя остается. Отсюда, возможно, и нота печали, сопровождающая все это веселье. «…Весело было. Хотя и грустно» (Мария Галина).
И это не вина устроителей. «Такова эпоха, такова среда», – как пелось в одном известном фильме.
Можно, конечно, глянуть оптимистичнее: «Читатель читателем, а литературная жизнь (процесс) имеет место, отличаясь живостью» (Михаил Нилин).
И правда. Стадионы любителями поэзии снова не заполнишь, да и вряд ли нужно; а для упомянутых в книге вечеров, перформансов и прочих действ достаточно и небольших площадок. Но и последних становится ощутимо меньше. 2012–2013 были еще продолжением тучных нулевых, но грядущая волна оскудения и перехода на более суровую диету литераторами уже ощущалась.
«Можно говорить о различных экономических причинах, приведших к закрытию “Билингвы”, а до того – “Улицы ОГИ” и, годом ранее, “Проекта ОГИ”, но всем очевидно, что некоей эпохе, прекрасной ли или не очень, пришел конец. Конец пришел не в связи с закрытием этих клубов, бывших “местами силы”, а скорее наоборот – их закрытие логически произошло вследствие этого конца» (Никита Сунгатов).
Да, где-то с 2013-го число потерь постепенно начинает превышать число приобретений: закрытие крупных журналов, премий, фестивалей…
Но заканчивать тоскливым минором не хотелось бы: еще есть и люди, и процессы, и институты, на которых серьезная литература пока держится. В том числе – проект «Культурная инициатива» и премия «Московский наблюдатель». Которая, как сказано ее создателями, «стремится отыскать в массе стилистически разнородных материалов, выполняющих функцию “отчета о литературном вечере”, такие высказывания, которые способны стать поводом для дальнейшего серьезного разговора, предложить новые способы осмысления текущей литературы» (Надежда Николаева, Данил Файзов, Юрий Цветков).
И это премии – и сборнику – вполне удалось.
[1] Московский наблюдатель. Статьи номинантов литературно-критической премии. II сезон / Сост. Д. Файзов, Ю. Цветков; Отв. ред. Д. Бак, Н. Николаева. – Москва: Культурная инициатива, Издательство «Литературный музей», 2019.
[2] В разделе «Статистика работы сайта “Культурная инициатива” (2012/2013)» составители называют цифру 74, скромно не упомянув себя – две статьи за подписью «Р. Коллективный» (то есть «Разум Коллективный») написаны ими.
[3] «Каждый приглашенный поэт должен был читать свои стихи, в которых есть любое упоминание о еде, и во время прочтения выкладывать тот или иной воспеваемый продукт на стол» (Елена Стрельцова).
[4] Может показаться, что моя позиция здесь совпадает с той, которая была высказана на сайте «Год литературы» А. Соловьевым по поводу выхода первого сборника: «…Заметки …пестрят личными обращениями, указаниями на личное знакомство и близкие отношения, такие как “Юлик” о Юлии Гуголеве, например. На мой взгляд, в любого рода критической работе, даже в короткой заметке, это совершенно неприемлемо, поскольку заранее отсекает всех, кто не принадлежит к тусовке…» Я бы не стал утверждать, что это «совершенно неприемлемо». Вполне приемлемо. Но симптоматично.
[5] Книги: выбор Сергея Костырко. // Новый мир, 2020, № 6.