Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2020
Марк Вейцман родился в Киеве в 1938 году. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького. Стихи публиковались в журналах «Арион», «Интерпоэзия», «Крещатик», «Иерусалимском журнале». C 1996 года живет в Израиле.
ЗИМНЕЕ ВРЕМЯ
Время, вперед!
Вл. Маяковский
Рано закончился этот кураж,
Клич Маяковского вышел в тираж,
Радужных снов завершился парад,
Стрелки часов переводим назад
И в предвкушеньи безрадостных зим
Времени бешеный бег тормозим.
Звуки слабеют, тускнеют огни,
Рвутся сердец приводные ремни,
В тесных сетях часовых поясов
Бьются, как рыбы, клочки парусов.
Мимо граненых надгробных камней,
Сквозь частокол удлиненных теней
Тяжко взбираться на гребень холма.
– Холодно, братцы?
– На то и зима…
* * *
Вижу прошлого руины
С высоты Высоких Татр.
«Комсомолец Украины» …
– Бронепоезд?
– Кинотеатр.
«Соколенок» – летний лагерь,
Блеклый лозунг, рваный флаг…
– Ах, не надо о Гулаге!
– Что за вздор! Какой Гулаг? –
На троих – одна баранка,
Наш вожатый – Мелкий Бес,
Сторож Петька, фельдшер Анка…
– С пулеметом или без?
Мы читаем «Зверолова»,
Щука давится блесной,
Скоро улица Свердлова
Снова станет Прорезной,
Тридцать третий через силу
Лезет в гору, грохоча,
Курим «Приму», пьем «чернила»
И танцуем «ча-ча-ча»,
На печи лежит Емелька,
На стене висит Главком,
И не тает карамелька
У тебя под языком!
* * *
В предвкушении весны
Пуща и водица.
Три сестры как три сосны –
Можно заблудиться.
Подмороженный сугроб
Оседает за ночь.
«Ты меня загонишь в гроб», –
Заявляет завуч
И показывает мне
Фототелеграмму:
Обучение во сне
Введено в программу.
Доску прочь и парты вон!
Лежа без движенья,
Я смотрю учебный сон
«Члены предложенья».
Вижу – вертится Земля,
Лес в Сибири валят.
Может быть, учителя
Хоть во сне похвалят?
Я контрольных не боюсь,
В лодырях не числюсь.
В хорошисты не пробьюсь,
Так хотя бы высплюсь!
КСП
Когда суровые мужи
Поют над пропастью во ржи,
Вниманием поклонниц разогреты,
Ты упрекать их не спеши
В том, что стихи нехороши:
Они щеглы или чижи,
Но не поэты.
Не всем словам, увы, дано
Быть с музыкою заодно,
Дабы не замутить, по крайней мере,
Тот мелодический нектар,
Что извлекают из гитар
Не из тщеславия, а в дар
Любви и вере.
О, враг метафор кочевых –
Набор дефектов речевых,
В искусстве разувериться не дай нам!
А мы уж сами как-нибудь
Сумеем в хаос жизнь вдохнуть,
Убогость к звездам развернуть,
Рутину – к тайнам.
Нет совершенства на земле,
Блуждает Истина во мгле.
И все ж, расположившись к дядькам дошлым,
Запоминаешь пару строк,
В которых опыт и урок,
И верх Поэзия берет
Над стебом пошлым.
ГЕБИРТИГ
Сочинил Гебиртиг песню
О горящем городке,
Оказавшуюся к месту
И в молельне, и в шинке,
И на людном толковище,
Уповавшем на авось,
И на дымном пепелище,
Что Европою звалось.
Нотной грамоты не ведал,
Был обычным столяром,
Зло, шагающее следом,
Компенсировал добром.
Знал, что пламень оголтелый
Гасит кровь, а не вода.
И звезда его желтела,
И белела борода.
Он покинул город Краков,
И ушел на склоне дня
В край корней и хлебных злаков,
В мир без крови и огня.
Там блажной горланит петел,
И ольха пыльцой сорит,
И огнем объятый штетл[1]
Все никак не догорит.
АПОКАЛИПСИС
Столкновенье в штрафной площадке
Перерастает в драку.
Имеются уже раненые
С обеих сторон.
Сумасшедшие болельщики
Устремляются в атаку,
Нанося государству кадровый
И материальный урон.
В ход идет арматура,
Кастеты, ножи, заточки,
Свистят богатырским посвистом
Разбойники-Соловьи,
Выкорчевываются саженцы
И вытаптываются цветочки,
Высаженные по случаю
Дня Всеобщей Любви.
В небе ярятся «спитфайеры»
И завывают «Илы»,
В Бумбе-Лумумбе свершается
Государственный переворот,
Израильская военщина
Уже поглядывает на виллы,
В которых страдает
Палестинский народ.
Море меж тем набрасывается
На сушу, как зверь, с разбега,
Журча, как неотрегулированный
Гигантский бачок сливной.
При сем никаких указаний
Не получивший насчет ковчега,
Палец о палец не ударяет Ной.
Коньяк остается в бочках,
А кофе в зернах,
Волны все прибывают,
Поглощая за пядью пядь.
И когда ледяной виноград
Поспевает на склонах горных,
Его уже некому
Собирать.
[1] Штетл – городок (идиш).