Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 1, 2020
Борис Херсонский – поэт, эссеист, переводчик. Родился в 1950 году. Окончил Одесский медицинский институт. Автор нескольких книг стихов. Публикации в журналах «Новый мир», «Арион», «Октябрь», «Интерпоэзия», «Новый Берег», «Крещатик» и др. Живет в Одессе.
* * *
Прозрачная осень тебе говорит: «Поостынь».
Но бренное тело стремится не сдвинуться ни на йоту,
хоть птицы почти не тревожат бессмертную синь
и легкие листья желтеют, готовясь к отлету.
Слеза янтарем загустела в Господнем глазу,
но голос все так же твердит: «Я тебя успокою».
Христос-виноградарь, когда-то взрастивший лозу,
созревшие гроздья уже не сжимает рукою.
И сок не течет между пальцев в старинный сосуд,
что ангел подносит Ему, преклонивши колена.
И грешные мысли куда-то твой разум несут.
И старость тревожит тебя слабым запахом тлена.
Хоть небо безоблачно, и сохраняет тепло
земля, и упорно цветут хризантемы.
Но осень над миром уже простирает крыло
и сердце сжимает с упорством навязчивой темы.
* * *
На прорехе в истории – миф, как заплата.
На капитолийском холме близнецов выкармливает волчица.
Говорит: Рем! Тебе суждено умереть от руки твоего брата.
Ромул, преступный! С тобой ничего не случится.
Вечный город будет основан рукою убийцы и психопата.
Лицо воителя Марса багровым светом лучится.
Вот и мы живем при свете Марса багровом.
Живем, как будто и нас волчица вскормила.
Все уже случилось, и живем мы на всем готовом.
С нами вся мощь атеизма, и с нами же – крестная сила.
Древний миф повторяется в мире новом.
История хочет крови, а хлеба она не просила.
* * *
Всадник – тот же кентавр, особенно если он – жокей.
Выиграл приз, поставил кубок на полку, и все – о’кей.
Спешится – и кентавр делится пополам,
и каждая половинка идет по своим делам.
Нижняя в стойло, верхняя – в бар.
Через десять лет конь уже слишком стар.
А человек не то, чтобы молод, хоть мужчина в соку,
но кубки на полке его вгоняют в тоску.
И в тоске он еще пять лет на диване лежит пластом.
Потом умирает. И что же будет потом?
Потом воедино сольются конь и человек.
И кентавра при встрече сразу узнает грек.
В оливковой роще кентавр даст ему урок
античной мудрости: философия – не порок.
Философия не порок, но кентавр не пророк.
Оливки зреют. Течет прозрачный поток.
Козлоногий Пан играет на флейте, прислонясь к стволу.
Сатир сидит у кострища, вороша кочергой золу.
* * *
кто видит на шаг вперед еще не пророк
владыка не тот кто приводит в порядок крошечный свой мирок
не всякий мудрец тот кто умеет читать между строк
не всякий мученик тот кто мотает лагерный срок
не каждый солдат оружие держит в руках
не каждый трус понимает что означает страх
не каждый ангел гнездится в иных мирах
все превратятся в прах но это еще не крах
кто видит на шаг вперед пусть укажет мне верный путь
кто привел в порядок себя пусть поможет спокойно уснуть
кто умеет читать между строк пусть объяснит мне суть
кто мотает лагерный срок пусть поможет свободу вернуть
пусть безоружный солдат мне храбростью дух укрепит
пусть трус не знающий страха на страже дома стоит
пусть ангел земной сопровождает меня
до последнего дня и после последнего дня
* * *
Год смерти Брежнева я проводил в Крыму.
В Одессе шли обыски. Друг угодил в тюрьму.
Известное дело – разговорчики, самиздат,
Майор КГБ – опытный психопат.
А тут волошинские облака, киммерийские небеса,
троллейбус из Симферополя в Ялту идет два часа.
На набережной безлюдно, завершился сезон.
Овчарка с лагерной мордой мочится на газон.
Военный рядом стоит с поводком в руках.
Взглянул на меня – и возник рефлекторный страх.
Да, и такое случается ясным погожим днем.
Вижу: старик и девушка навстречу идут вдвоем.
О Боже! Смуглая кожа, восточная красота!
Какие глаза у девушки! Какая линия рта!
А лицо старика все соткано из морщин.
На нем написана мудрость состарившихся мужчин.
Да, это татары. Вернулись. Вернулись. Но как?
Неужели военные на них не спустили собак?
Не погрузили в вагон. не отправили в Узбекистан –
или куда-то еще, как прикажет тиран.
Как я радовался за них! Они вернулись домой.
По ялтинской набережной двое шли по прямой.
Я проводил долгим взглядом девушку и старика.
По киммерийскому небу плыли волошинские облака.
ПОСЛОВИЦЫ
* * *
Век живи, век учись, дураком умрешь.
Дату не вспомнишь, слова не разберешь.
Голод не тетка – не угостит пирожком.
Близко Москва, да не дойдешь пешком.
А хотелось бы локоть куснуть и прыгнуть повыше лба,
сесть в чужие сани, да, видать, не судьба.
Лучше подставить подножку, чем подставлять плечо.
Пусть железо остынет, было б желание горячо!
У чекиста должны быть чистые руки, холодная голова,
чтобы врага народа довести до расстрельного рва,
у лжи ноги коротки, жаль, что руки длинны.
Век воюй, век грейся на пышной груди у войны.
Лучше криво, чем прямо, лучше прямо, чем наискосок.
В губы сосок лучше, чем пуля в висок.
Пусть будут помыслы низки, был бы жребий высок.
* * *
не садись с чертом щи хлебать у него ложка длинней
лучше щи хлебать с лица молодца-молодца
у него лицо не стоит и выеденного яйца
сколько соли ни съешь на душе не становится солоней
мы-то думали о чем это сказка как яйцо сокрушила мышь
оказалось про нашу русь как разбилась она
как шумел камыш тахтамыш а чего шумишь
не объелся ли белены а вот она белена
растет белена на свой роток не накинешь платок
кто музыку заказал те пусть сами поют
кораблик истории пересекает бурный поток
смотрят в ситцах невесты в круглые окна кают
все кудахчет курочка растекается по полу золотой желток
дед и бабка колотят лбами о стену а лбов не разобьют
* * *
В мутной водице поймать карася –
вот вам премудрость вся.
Сидит рыбак на причале с утра,
рыбий хвост – из ведра.
Папироска дымит, изо рта торчит,
во рту со вчера – горчит.
Видно ночью черт воду мутил,
чтобы утром рыбак рыбку удил.
На красно-белый глядел поплавок,
почесывал левый бок.
Сидел, на червячка плевал,
чтобы лучше карась клевал.
Речка течет, вдоль нее – города.
В речке мутна вода.
Сидит на причале, курит рыбак,
не протрезвеет никак.
* * *
гора может сойтись с горой образуя хребет
гора может сойтись с горой человек с человеком нет
говорит пословица наоборот но пословица врет
коню который подарен тебе нужно заглядывать в рот
открой свой рот скажи и-го-го покажи мне зубы свои
век живи век учись не поймешь ничего век живи век злобу таи
злоба века больше чем злоба дня но злоба дня тяжелей
жалеешь медный грош для меня так хоть себя пожалей
человек с человеком не может сойтись человек не может спастись
не спастись хоть трижды перекрестись на небесную высь
на небесную высь на скопище туч на громады облачных круч
на руку Петра что сжимает ключ на последний солнечный луч
* * *
Не с нашим счастьем кости метать,
деньги считать.
С нашим счастьем спину гнуть,
лямку тянуть.
К нам даже Господь приходит в ночи как тать,
собирают бабы узлы, провожают в последний путь.
А мы и рады идти, хоть бы погнали скорей,
хоть бы кнутом, да в кандалы, да песню поет часовой.
Хоть бы зрячим нам – побольше ослепших поводырей.
Хоть в бездонный колодец – лишь бы вниз головой.
* * *
ни кола ни двора лучше чем двор и кол
гол как сокол человек это лучше чем просто гол
как в бане в морге везде где одежды нам не нужны
голые люди редко желанны гораздо чаще смешны
стоят рядком без рубах
прикрывая ладонью пах
у страха глаза велики а любовь известно слепа
огурец без дверей и окон а людей большая толпа
все в военной зеленой форме с погонами и без погон
огурец военный вагон пять огурцов эшелон
петушиный военный грех
курам-несушкам на смех
кто с мечом к нам придет тот умрет от меча
в церкви свеча плюс свеча а там и шуба с плеча
старик говорит младенцу молод меня учить
лучше в обозе военном жить чем мирно в Бозе почить
сто пословиц у нас на уме
искорки в вечной тьме
* * *
Хромого купца ведет слепой поводырь
со своим уставом да в чужой монастырь.
Идут, костылем да палкой о камень стуча.
В церкви к свече свеча, а там и шуба с плеча.
И хромец не умен, и слепец – не дурак.
По пути кабак – не обойти никак.
Мужики водку пьют да курят табак.
Известно, кто курит табак – хуже собак.
А вот и собаки – за сукой бегут кобеля.
Не захочет сучка, и кобель не вскочит. Поля –
на тысячу верст колосится рожь. На бугорке
зеленый дуб, а там и тропка к реке.
Течет вода, не знает куда, ничего, не беда,
куда-нибудь притечет, на то она и вода,
берег один пологий, другой – крутой,
поглядишь с небес – полоскою извитой
течет река, мертвецы и рыбы плывут
к синю морю, и нас за собою зовут:
смотрите, топорщатся плавники и чешуя блестит,
Петр святой поймает в сеть, а Господь простит.
И всего то еды – две рыбы да пять хлебов,
а толпа сыта, и чиста Господня любовь.
Стерпится-слюбится, воду не пить с лица.
Чужой монастырь принимает и слепца, и хромца.
* * *
То, что для жертвы пытки орудья,
для палача орудья труда.
На безлюдье и камни – судьи,
муравейники – города.
Не проси у сугроба снега,
не проси у гроба ночлега,
все поют кто во что горазд.
Ни поп – гармонику, ни телега
колеса пятого не отдаст.
* * *
Не сила Бог, но правда сама.
Правду, поди, найди!
Где сила есть – не надо ума,
а силы хоть пруд пруди.
Сила силу ломит, разносится хруст
на запад и на восток.
Вот и славу в уста из уст
льют, что молоко-кипяток
из стакана в стакан, и ложку к щеке
чтоб губ не обжечь мальцу.
Тоскливая песня живет в ямщике,
и та подходит к концу.
Лошадка хрипит, полозья скрипят,
с волками по-волчьи вой.
В белом вся – с головы до пят,
трясет зима головой.
Идет Закон из мрака во тьму,
за ним идет Благодать:
«Зачем тебе грех, человек?» – «Ни к чему,
но жалко даром отдать».
* * *
От добра кони не рыщут.
От добра добра не ищут.
Белые, красные, как на иконе
Флора и Лавра, с утра
рыщут во поле кони,
ищут добра от добра.
* * *
Собака лает, поскольку так хочет сама,
а караван идет туда, куда гонят его.
Вот вам и пословица, исчадье людского ума,
бездна смысла, в которой нет ничего.
Поговорки – крупицы соли, которые растворены
в сбивчивой речи жизни, что слышал – то и соврешь.
Низкие мысли высшего смысла полны.
Век живи – век учись, все равно дураком умрешь.
* * *
С волками жить – по-волчьи выть.
С волами жить – по-воловьи мычать.
Душой кривить – только Бога гневить.
С немыми жить – сидеть да молчать.
С долгами жить – в долгах, как в шелках.
Жить с дураком – умереть дураком.
А там забыть о волах и волках,
а лучше не вспоминать ни о ком.
* * *
Стоит молодец против овец.
Всем нам гореть в огне.
Один конец, что бобыль, что вдовец.
Невеста сидит в окне.
В кольцах рука – синица в руке.
Плывет карасик в мутной реке
времен, слышен металла звон,
чей-то последний стон.
Разброд в умах, леса на холмах,
лейтенант арестанта – коленом в пах.
Многогранна жизнь, что граненый стакан.
Облака плывут в Абакан.
Чем богат, тем и рад. Небогат – не рад.
Всплывает из озера Китеж-град,
Двенадцать стен и двенадцать врат.
Что же ты плачешь, брат?
Как же мне не плакать, как не рыдать,
вот, хотел было душу продать,
хожу по базару, никто не берет,
видать, скупится народ!
Бедняга, не плачь, Я слезу утру
и душу твою приберу.
Будешь за пазухой у Меня
спать до Судного дня.
Я купил тебя дорогою ценой,
Не печалься, побудь со Мной.