Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 4, 2018
Алексей Цветков родился в городе Станислав (ныне Ивано-Франковск) в 1947 году. Поэт, переводчик, журналист. Один из основателей группы «Московское время». Лауреат премии А. Белого (2007), премии журнала «Интерпоэзия» (2013). Автор нескольких книг стихов и многочисленных публикаций в литературных журналах. Живет в Нью-Йорке.
перечень событий
что они меня научили делать
сто сорок четыре делить на девять
в ванной утром воду включать для звука
щеку полотенцем чтоб не болело
педофил физрук историчка сука
мальчики в походе всегда налево
возвращаться в дом по первому знаку
не ходить на днепр раз ревет и стонет
не мочить манту не дразнить собаку
с шуриком с шестого дружить не стоит
подпусти соплей сразу гнев на милость
ничего позднее не пригодилось
справа аргентина а слева чили
вот чему они меня научили
что я сам без них постепенно понял
дяди сани нет потому что помер
жизнь с годами стала дурной привычкой
дни за днями в бездну как в башню силос
а физрук помянутый с историчкой
тоже были люди да не сложилось
никому не в пользу ни быт ни опыт
лучший друг в конце обернется змеем
от большой ходьбы только сильный топот
но прилечь надолго еще успеем
повстречал собаку оставь в покое
аргентина просто кино такое
тупо в титры пялишься в кинозале
вот чего они мне не рассказали
вот вам краткий перечень всех событий
жил на карла либкнехта звали митей
все картина маслом муляж для виду
я свое манту не давал в обиду
отдыхал в стекляшке ругался матом
но давил же пасту и мылил мыло
а с лариской в том восемьдесят пятом
может быть как раз вот оно и было
хорошо что не было и не надо
меньше философии больше ада
разбежаться в стену да только лоб там
сходишь постепенно где годы оптом
справа мрак кромешный и слева тоже
ангелы-угодники святый боже
кошки
за небом в узловатых сучьях гроз
он чувствовал как астероид рос
никем не обнаруженный ни разу
не явленный пока земному глазу
в краю медведок и соседских такс
где наперстянка в сумерки сырая
он бегал по участку замеряя
неведомый приборам параллакс
стекала ночь из воска и чернил
в подсобке из подручного металла
ракета очертанья обретала
он сам в уме такую сочинил
почти на ощупь даром что слепой
но обонял фиалки и горошек
и рихтовал и было жалко кошек
которых много не возьмешь с собой
а в это время в кембридже каком-
нибудь профессор ставил хитрый опыт
не ведая что срок в природе пробит
и молот звезд навис над потолком
пока он кошкам выносил еду
прозревшей кожей отследив перила
а кошки созерцали терпеливо
спасителя и верили ему
санитарная инструкция
здесь однажды дружно жил
память в толпах прежней свиты
пар дыханья пальцев жир
скоро с камня будут смыты
пункт прибытия нигде
сосны топчутся робея
до осей стоит в воде
подвижной состав пробега
с полустанка телу вплавь
сеть растянута худая
полуснится полуявь
постепенно совпадая
даль в зазубренных лесах
в темный ветер станом нотным
морду выпростал в усах
обитавший тут животным
вспять над ржавым полотном
свет болотный неопрятен
ветер сшит из бурых пятен
сам становишься пятном
дальше миссия одна
кто на свете позже вымрет
пусть пятно за прежним вытрет
чтобы не было пятна
заметки очевидца
живя на людной стороне
а не как пень в логу
я человечества здесь не
заметить не могу
оно воздвигло города
едой увлечено
чтоб отдалить момент когда
не будет ничего
под хруст всеобщей колбасы
в домах кипит уют
здесь редко смотрят на часы
но ведь они пробьют
хоть аппетит и не угас
неотвратима месть
все меньше в принципе у нас
всего вообще что есть
все ниже стелется ботва
в ручье все ближе дно
чего вчера имели два
сегодня лишь одно
живешь меж ними трепеща
предчувствию не рад
что вдруг за порцию борща
пойдет на брата брат
в такую пору лучше быть
не жителем а пнем
в глухом логу умерить прыть
и оставаться в нем
колыбельная
отпуск зрению и слуху
спит алкаш с утра в дугу
изловив на ужин муху
спит росянка на лугу
неприятный но хороший
в стороне от людных троп
изнурен житейской ношей
дремлет голый землекоп
чей там храп на ветке тонок
это чижики в тепле
человеческий ребенок
не заснуть ли и тебе
константин ты или боря
даже если мосей звать
много в жизни хватишь горя
если будешь плохо спать
вместо счастья выйдет кукиш
кинешь родину за грош
много девушек погубишь
лжи немеряно наврешь
в соцсетях дружить со сплетней
поведешься без стыда
и тебя на суд последний
призовет господь тогда
глянет косо молвит твердо
плохо спал не ел еду
из подсобки кликнет черта
и отдаст тебя ему
черт курьерский станет в стойку
всех в котомку как котят
и тебя приправив солью
в скороварке вскипятят
непослушного ребенка
отправляют в ад взашей
а в раю оставят только
чижиков и алкашей
моя борьба
на зорьке протоптать маршрут к кормушке
на пробу повертеться в колесе
до блеска морду вычистить и ушки
а щепки понадкусываем все
такой дворец у каждого едва ли
любому олигарху нос утру
но хоть вчера уборку затевали
какашки однозначны поутру
да мир стекло в нем нет пути наружу
здесь изнутри едва видны края
но если самку в дебрях обнаружу
чуть пискнет и она уже моя
таков закон в природе все непросто
внутри любовь снаружи волчья сыть
малюткам объяснить жизнеустройство
где грызть сперва и что перекусить
потом две догмы эмпиризма куайна
взять интеграл определить лимит
и квантовой запутанности тайна
взгляни кругом как вакуум штормит
опять придавишь в уголке подругу
ревизия зерна и овощей
дурная бесконечность как по кругу
никем не понадгрызенных вещей
не вырваться из участи смиренной
вздохнешь и вновь к кормушке прямиком
так обстоят дела в одной вселенной
где я как вол работал хомяком