Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2018
Марк Вейцман родился в Киеве в 1938 году. Окончил Литературный институт им. Горького. Стихи публиковались в журналах «Арион», «Интерпоэзия», «Крещатик», «Иерусалимском журнале». C 1996 года живет в Израиле.
* * *
Не всякий в силах втиснуть в раму,
В мелодию или строку
Свою прижизненную драму,
Свою посмертную тоску.
И я, как некий ящик черный,
Запоминаю и храню
Обрывки песен беспризорных
И книг, истлевших на корню,
Чтоб оказаться в состояньи
Ради неведомо чего
Чужое это достоянье
Извлечь из сердца своего.
* * *
Интенсивность любви молодой
Убедительней, чем глубина.
Если полон колодец водой,
Всё равно, сколько метров до дна.
Лишь прозрачной была бы вода
И легко преломляла лучи
И живая звезда иногда
Сквозь неё проступала в ночи,
Обещая житье без забот,
Исключая убийц и рвачей,
Отметая зависимость от
Произвола подземных ключей.
* * *
Услышав глупый, но соленый
На грани фола анекдот,
Она взглянула изумлtнно –
И он подумал: недолет.
Когда же, явно отличая
От своры местных прилипал,
Вдруг позвала на чашку чая,
Чуть было к ручке не припал.
Подумал, веря и не веря,
Что, значит, дело на мази,
Но тут же, вспомнив о карьере,
Велел себе: «Притормози!»…
Но помнил, двигаясь сквозь годы,
Жакетик серо-голубой,
Портфельчик, вышедший из моды,
Пушок над верхнею губой.
А грустью ежели томился,
То, объявившись невзначай, –
На белой скатерти дымился
Недовостребованный чай.
* * *
Ни ветерка, но нервно вздрагивает
И мелко зыблется овес,
Когда змея мышонка втягивает
В себя, как мощный пылесос.
Теперь ни солнышка сияние,
Ни трав упругость под пятой
Нас убедить не в состоянии,
Что мир спасется красотой.
* * *
На окраине города западной
Что ни день – выходной,
Что ни фрукт или овощ – то сахарный,
Что ни виски – двойной.
А кто с лирой заветною носится,
Умирает не весь.
Впрочем, это к мне не относится:
Проживаю не здесь.
На окраине западной города
Небосвод голубой,
С педантизмом кузнечного молота
Ударяет прибой,
И у каждого баба красавица
И баркас на плаву.
Впрочем, это меня не касается:
На восточной живу.
Здесь черта под привычным радением
И рутинной тщетой
Удивляет прямым совпадением
С городскою чертой.
Я еще поливаю гортензии
На куртинах строки,
Но учитывать чьи-то претензии
Мне уже не с руки.
* * *
Была ты, Ленка Легостаева,
Любезна многим и желанна,
Любвеобильна, как Цветаева,
Хоть, не в пример ей, бесталанна.
Но над твоей плитой могильною,
Как фонари, пылают астры,
Каштан покрыт листвой обильною,
Дрозды особенно горласты.
Знать, наши личностные качества
Когда в расчет берет Создатель,
Талант словесного трюкачества
Не самый главный показатель.
* * *
За отсутствием интеллекта
Нестыковочку проглядели:
Термоядерщик и прозектор
Рубят кости в мясном отделе,
Рекламирует дыроколы
Мичман с атомной субмарины,
Основатель научной школы
Моет офисы и витрины.
Гром небесный ещё не грянул,
Не разверзлась земля покуда,
Тем не менее в виде гранул
Продаётся уже цикута,
Оживляются вор и ухарь,
Поднимается недобиток,
И уже различает ухо
Угрожающий скрип кибиток.
* * *
И не виновен вроде бы,
Но чувствую вину
За тяготы мелодии
В лексическом плену,
Чью душеньку бессмертную
Халтурщик подавил,
Как школьницу примерную
Матерый педофил.
Разбавлена водицею
Словесная труха.
Спасибо, что хоть дикция
У дяденьки плоха
И внятен в помещении
Лишь флейты голосок.
Какое облегчение,
Что текст ушел в песок!