Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2018
Борис Габрилович
(1950–1970)
Родился в Ростове-на-Дону. Был одним из лучших студентов и создателей Клуба поэзии РГУ, публиковался в газете филфака «Журналист и филолог». Написал около 200 стихотворений, киносценарий «Ковыляя, кот идет», фрагменты критических и прозаических текстов, переводил песни «Битлз». Осенью 1970 года во время студенческой вечеринки упал из окна четвертого этажа. Наиболее вероятная причина смерти – самоубийство. Похоронен на Братском кладбище Ростова-на-Дону. В 2001 году друг поэта, Борис Режабек, представил поэму «Асу ночи всего», написанную им вместе с поэтом в 1970-м (соавторы договорились – кто доживет до XX века, представит поэму миру). Поэма опубликована в альманахе «Лира» за 2003 год. В 2013 году вышла книга «Птица падает в высоту».
ВЫСЛУШАЙТЕ МЕНЯ
Как колёса требуют смазки,
как детишки требуют сказки,
или как письмо почтальона,
на исходе любого дня,
так я требую исступленно,
чтобы выслушали меня.
Я уже на вашем пороге,
я уже вытираю ноги,
я стою у дверей, звоня,
посидим за бутылкой вместе,
уделите мне лет так двести.
ВЫСЛУШАЙТЕ МЕНЯ
* * *
…И когда я уже начинал засыпать,
растворенный ночным июнем,
он пришел и сел на мою кровать,
весь прозрачный, хрупкий и юный,
и сказал, коснувшись моей руки,
осторожно, как пробуют лед:
– Я пришел из-за самой дальней реки,
где разбился последний пилот.
– Он лежал на земле, прижимался к ней,
и дыханье его кончалось,
только лишь в одном голубом окне
голубая свеча качалась.
Я не спас его, я пошел в твой дом,
и когда ступил на порог –
то в дверях столкнулся
с последним сном
и его пропустил вперед.
Так вставай! Я тебя назначаю лететь
вместо тех, кто разбился, мчаться…
Я воскликнул:
– Кто ты?
– Я – Новый День,
я пришел. Я уже начался.
* * *
а если до утра не спал ты
гадая что же впереди,
чтоб окончательно не спятить
скорей на улицы иди
пройди по спинам их одетым
непромокаемым дождем,
где бродят старики и дети
и знают что нас дальше ждет
там словно в вечности летящей
вобравшей запах слёз и смол
старушка опускает в ящик
свое последнее письмо
не ведая о том письме
детишки во дворах подсолнечно
глядят на солнце все в песке
и эти детские песочницы –
песочные часы веков
перетекает в них позванивая
наивный опыт стариков
в премудрость детского незнания
* * *
О, тоненько звеня, воскресни,
блесни кометой,
натянутая струнка песни,
еще не спетой…
уже не спетой.