Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2018
Намжил Нимбуев
(1948–1971)
Родился в г. Улан-Удэ в семье известного бурятского поэта Шираба Нимбуева. Писать стихи начал с детских лет. Большинство стихов написано на русском языке, есть несколько стихотворений на бурятском. После окончания школы год работал корреспондентом в газете «Молодежь Бурятии», затем поступил в Литературный институт им. А.М. Горького. Кроме стихов, писал тексты песен, рассказы, пьесы, повести для подростков, занимался переводами. Посмертно вышел подготовленный им самим сборник стихов «Стреноженные молнии» в Бурятском книжном издательстве (Улан-Удэ, 1974), затем в 1975 и 1979 годах – в Москве (издательство «Современник»), детективная повесть «Мальчишка с бантиками» (совместно с Олегом Манджиевым; Элиста, 1975; позже – Улан-Удэ, 1988). К 50-летию поэта был издан сборник «Стихи», дополненный переводами стихов поэта на бурятский и воспоминаниями современников (Улан-Удэ, 1998). В 2003-м – издание «Стреноженных молний», включающее переводы с монгольского и прозу (М., Галерея Ханхалаев). В 2017 году в Москве вышел двухтомник: Том I «Стихи», Том II «Проза», в 2018-м в Улан-Удэ книга «Я песчинка огромной оранжевой Азии».
ЖИЗНЬ
Чуть слышно, как обиженный ребенок,
вздохнуло сердце
и… остановилось.
Где мудрый старый часовщик
с волшебной лупою на лбу?
Лишь ветра свист в пустынном переулке
и крик грудной, надрывный за углом:
«Эй, пирожки горячие кому?»
УТРЕННИЙ НАМАЗ
А.Ш.
Не шуми, цветущая яблоня,
не роняй розовых аистят,
рожденных умереть на закате.
Не пляшите, журавли, в небе,
спрячьтесь у меня за пазухой.
Не стучи, грачонок, о скорлупу,
ведь всюду слышно.
Тише, ради бога, тише!
На пороге моей скромной хижины
любимая расчесывает волосы,
словно играет
на золотистострунной арфе.
МУЗА
Перо и мысли
на заре сошлись.
Дитя карнизов городских,
я вспомнил о кипчакских саблях,
девятихвостом знамени монголов
и о Чингиза красной бороде.
Молчала моя муза.
Я загрустил
об уходящем времени кочевий,
арканов,
юрт
и запаха овчин.
Молчала моя муза.
И я воспел в отчаянье
паренье крыш, чердачных голубятен,
мелодию трамвайных проводов,
весну и осень человека.
Тут муза из угла отозвалась
звучаньем старой потемневшей скрипки.
А водосточная труба
вдруг распустилась белыми цветами.