Перевод с новогреческого Антонины Калининой
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 1, 2017
Перевод Антонина Калинина
Константинос Кавафис родился в 1863 году в Александрии (Египет) в семье выходцев из Константинополя. Умер в 1933 году в Александрии. Один из величайших поэтов, писавших на нвогреческом. Стихи Кавафиса оказали влияние на творчество Уистена Хью Одена, Чеслава Милоша, Иосифа Бродского.
Антонина Калинина – поэт, переводчик. Родилась в 1978 году в Москве. Окончила классическое отделение филологического факультета МГУ, защитила диссертацию в Университете им. Гумбольдтов (Берлин). Автор сборника стихотворений и переводов «Бересклет» (2011). Живет в Оксфорде.
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Переводы стихотворений Константиноса Кавафиса, помещаемые ниже, выполнены мной в 2000 году во время пребывания в Афинах по стипендии фонда Константина и Елены Уранисов. Им и моему учителю, Ирине Игоревне Ковалевой, памяти которой я посвящаю эту подборку, – моя горячая благодарность.
ГОРОД
Ты говорил: «Уйду в иную землю,
К другому морю, в лучшие селенья…
Здесь каждый шаг сулит мне осужденье,
Здесь сердце, словно мертвеца, хоронят.
Стряхнуть с себя оцепененье! Тонет
Мой взгляд, куда бы он ни обратился,
В воспоминаниях – за что я бился,
Что потерял, где ум мой ныне дремлет».
На новые места, в иную землю
Ты не придешь. С тобою этот город.
Состаришься ты там же, где был молод;
Все тот же дом ты посетишь, седея…
Живи же здесь – надежды не лелея
Уехать ли, уплыть – остаток лет
Ты промотаешь всюду: здесь ли, нет, –
И, не проснувшись, жизнь свою продремлешь.
САТРАПИЯ
О, как же горько – когда ты, казалось,
Рожден для дел прекрасных и великих,
Твой рок тебя лишил несправедливо
Поклонников, успеха… И повсюду
Тебе препятствуют: чужая низость,
И мелочность дешевая, и черствость.
Как страшен день, когда придется – сдаться,
(Придется и отчаяться, и сдаться…)
Когда отправиться придется в Сузы
И ко двору явиться Артаксеркса.
Тебя, конечно, благосклонно встретят:
Предложит царь сатрапию тебе, –
А ты, отчаявшись, все это примешь:
Все это, что совсем тебе не нужно, –
Когда другого, ах, другого ищет
Твоя душа: всеобщей похвалы,
И одобрения софистов, и
Трудом заслуженного восклицанья
Бесценного: «Как это хорошо!», –
На площади, в театре, – увенчанья…
Откуда Артаксерксу это взять?
В сатрапии едва ль найдется это –
А как без этого ты будешь жить?
СВЕРШИЛОСЬ
Изнемогая от страха и подозрений,
Когда тоскует дух, а взгляд – тревожен,
Мы изобретаем, как нам избежать
Жуткой опасности, которая
Столь очевидно угрожает нам.
Но нет, мы ошиблись. Ее не существует…
Знаки ввели нас в заблуждение:
Знаки, которые мы могли не расслышать,
Которые мы могли неверно понять.
Тут-то другая беда, не та, которой мы ждали,
Внезапно и стремительно обрушивается на нас –
И, застав нас врасплох, завладевает нами.
ПОКИНУЛ БОГ АНТОНИЯ
Когда в часы ночные вдруг услышишь
Ты звуки дивной музыки, и поступь,
И возгласы незримого фиаса –
Тогда ты не оплакивай напрасно
Свою судьбу, что нынче отвернулась,
Свершенья, что тебе не удались.
И замыслы – теперь, как оказалось,
Невоплотимые…
Бестрепетно, давно к тому готовый –
Ты отпусти теперь Александрию,
Которая уходит от тебя.
И не обманывайся, про себя
Твердя, что это сон, что эти звуки
Почудились тебе – не соблазняйся
Подобною надеждою напрасной.
Бестрепетно, давно к тому готовый,
Как подобает мужу, кто владел
Великим этим городом – спокойно
Шагни к окну, и внемли умиленно,
Без слез и малодушия мольбы,
Последним звукам, сладостным и дивным,
Таинственного шествия – простись
И отпусти свою Александрию.
ЖИТЕЛИ ТРОИ
Как наши замыслы и предприятья
Похожи на последнюю борьбу
Троянцев! Удается лишь отчасти
Задуманное – и настолько же
В своих глазах мы тотчас вырастаем,
исполнившись отваги и надежды.
И всякий раз препятствует нам нечто:
Ахилл является под крепостные стены
И с громким криком сокрушает нас.
Подобны замыслам троянцев наши
Усилия любые… Вот отвагой
Пытаемся мы подкупить удачу,
Теперь уже за стенами сражаясь…
Но наступает перелом – и вдруг
Нас оставляют дерзость и решимость,
Дух слабнет и в тревоге изнывает.
Мы разбегаемся от стен, в надежде
Спасение найти вдали от них.
А поражение так явно, и рыданья
О нас уже звучат на стенах Трои.
Там плачут о былом блаженстве нашем.
И горек плач Приама и Гекубы.
МАРТОВСКИЕ ИДЫ
Душа, будь в стороне от блеска славы,
Обуздывай порывы честолюбья.
А если им противиться не сможешь,
Будь осторожна – и чем ближе к цели,
Тем больше в каждом шаге сомневайся.
И, в миг расцвета – стал уже ты Цезарь,
Твой новый облик стал известен всем, –
Когда на улицу со свитой выйдешь,
Всех затмевая, – будь настороже:
Быть может, из толпы к тебе шагнет
Артемидор какой-нибудь; письмо
Тебе протянет: «Прочитай немедля!
О деле пишут, важном для тебя…»
Остановись, не премини оставить
Тотчас любое дело и беседу;
Пусть разойдутся те, кто на поклон
К тебе спешит: ты их еще успеешь
Увидеть позже; может подождать
Сенат – а ты внимательно прочтешь
Посланье важное Артемидора.
ГОЛОСА
Преображенных голосов родных
Звучание: одних мы схоронили…
Как мертвых, мы утратили иных.
Порой во сне они к нам обратятся;
Порой мы размышляем – и в мозгу
Они вдруг раздаются, возвращая
Поэзию младенчества на миг –
Ряд звуков, что как музыка в ночи:
угасшая, поющая вполсилы.