Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 4, 2015
Александр Габриэль родился в 1961 году в Минске. Стихи публиковались в журналах «Новый Берег», «Зарубежные записки», «Нева», «Новом Журнале» и др. С 1997 года живет в Бостоне (США).
КРОССВОРД
Я с ней не был знаком, даже имени я не знал.
Чуть припухшие губы, легкие босоножки…
Был в руках у нее на кроссворде раскрыт журнал
с молодою еще Андрейченко на обложке.
Я лишился привычной легкости Фигаро;
я слагал варианты, но не сходилась сумма…
До чего ж малолюдно было в тот день в метро
в два часа пополудни, в субботу, в районе ГУМа.
Эта встреча казалась даром от бога встреч,
даже воздух вокруг стал пьянящим, нездешним, горним…
Но куда-то, не зародившись, пропала речь,
встав задышливым комом, дамбой в иссохшем горле.
А когда она вышла, досрочно сыграв финал,
что осталось во мне –
ощущенье беды, тоска ли?
И глядел в потолок незакрытый ее журнал
с неразгаданным номером двадцать по вертикали.
ПОЗДНЕЕ
Беда придет позднее. Но сперва,
пока огонь обиды не потух,
уходят в ночь последние слова –
бессильные, как тополиный пух.
Беда придет позднее. А пока
над полем битвы горький дым повис,
и горною лавиной облака,
покинув небеса, упали вниз.
И два билета к Ною на паром
свою былую исчерпали суть…
Беда придет позднее. Словно гром,
от молнии отставший на чуть-чуть.
Трусливо, как гиена и койот,
как прячущий лицо под маской вор,
беда придет поздней. Но не добьет
тебя контрольным выстрелом в упор,
а будет лишь свидетелем тому,
как, позабыв свои цветные сны,
начнешь ты нисхождение во тьму
своей еще не понятой вины.
* * *
Присесть на лавочку. Прищуриться
и наблюдать, как зло и рьяно
заката осьминожьи щупальца
вцепились в кожу океана,
как чайки, попрощавшись с войнами
за хлебный мякиш, терпеливо
следят глазами беспокойными
за тихим таинством отлива,
и как, отяжелев, молчание
с небес свечным стекает воском,
и все сонливей и печальнее
окрестный делается воздух.
Вглядеться в этот мрак, в невидное…
От ночи не ища подвохов,
найти на судорожном выдохе
резон для следующих вдохов.
Но даже с ночью темнолицею
сроднившись по любым приметам –
остаться явственной границею
меж тьмой и утомленным светом.