Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2013
Марина Палей
ДЕРЕВЬЯ
(гороскоп друидов)
Пустыня, море, горы — чужды человеку. Человек словно спорит с ними, хочет что-то им (и себе!) доказать… А что именно? Что он — «не меньше их, не слабей»? Чушь. И зачем это?
А с деревьями — спорить не надо… И доказывать деревьям — ничего не надо… Только любить их, любить.
***
медленные-медленные водоросли небесные,
кроны древесные… кроны древесные…
плавно помавают рукавами-руками…
плавно помавают рукавами-руками…
мне глазоньки гладят, слезу утирают
и ласково-ласково так отворяют
дверцы разума тесные…
створки сердца телесные…
ставни духа чудесные…
***
ЧТО ТАКОЕ ДЕРЕВО
древо есть песочные часы
время по весне перетекает
из подземной корневой красы
и в надземной кроне расцветает
осень колбы те перевернёт,
хоть и молят листья: мало, мало…
и теперь уж — крона отдаёт
корневищу то, что в свой сосуд вбирала
***
ЗАЧЕМ НУЖНО ДЕРЕВО
ствол: к девочке на балкончик в задоре-ударе,
ствол: с балкончика за водярой, что на таксомоторном базаре,
ствол: слёту в астрал на своём «ягуаре»
ствол: для виршей, музыки, эскизов картины…
папе Карло — для выстругивания Буратины
ну и согрева похлёбки из лука, капусты, хрящиков от свинины
нужна реальная тень в пустыне,
а не дюжина миражей в наждачном глазу
нужна молния, которую ствол берёзы берёт на себя в грозу,
чтоб ты понял, что будешь спасён, даже ползая в самом низу
корни — нужны для Кащея, чтоб прятать яйцо,
выстроить дом, родить сына и вновь посадить деревцо
Арлекину нужна крона-корона — сюрприз Коломбине,
то есть ветви цветов и луною обрызганных листьев
а для Пьеро — чтоб слёзы под кроною скрыть — по причине,
что Арлекин — уже в балаганчике Коломбины…
ах! Арлекин — уже в будуарчике Коломбины:
наг, нагл, свеж, нежен, неистов
***
КЛЁНЫ
три клёна
три клёна
три клёна
мой лес родовой — прямо напротив балкона
протянешь ладонь — ласкаешь ладонь изумлённо
дышат — резные, мощные, щедрые кроны,
а я — пою средь ветвей, птица Сирин в короне,
вью гнездо средь ветвей — я, царица мира на троне
да что там — «царица»!
…рядом — пруд, кладбище, мельница
и вот мне шестнадцать, я школьница —
ясное дело, отличница, дура, бездельница
влюблена, влюблена, сердце рвётся, рвётся, искрится,
самого чёрта, ратный казак, не боится,
ух, и жарит гопак — на карельском, ингрийском ветру!
и ничем, кроме острого счастья, сердце ещё не ранить…
спасибо, Создатель, за память мою, за память
ну и за то, что живу
***
ИВА
лахудра зарёванная — Брижит —
по волнам, по волнам отраженьем бежит,
по мелкой ряби речного нерва —
распатланная конопатая стерва
свела ножки плотно, в единый ствол —
то хлюпает носом, то в голос рыдает,
то по-детски дерзит, то по-бабьи рыдает,
лохмы — по самый-самый подол
(который годами, хиппушка, не гладит и не стирает —
ими слёзы свои утирает — битнический прикол)
ох, грива ты, грива,
ох, грива, ты грива
ох, дева-бунтарка, леди Годива,
ну дреды и дреды…но, девочка, знаешь, ты некрасива —
без хайра — ну вот кто ты? ну кто ты? ну кто?
скажем, — натурщица Антуана Ватто
и плывёт, и плывёт по реке твоя раскудрявая прядка,
дрейфует змейкою, лавируя для порядка,
а гамены Парижа скандируют — по-офицерски кратко:
bonsoir, mademoiselle Bardot!
***
ЕЛЬ
мамочка, ты меня так трудно рожала,
ты разжигала очаг, качала мою колыбель
мама-красавица, ингерманландская ель,
осенними песнями пестовала-утешала,
песцами гиперборейскими дух согревала,
янтарное млеко коряво сцеживала-давала
вёснами, из арбалета, целил в меня мальчик-Лель —
но ель — щитами златой Валгаллы — меня защищала,
мачтой фрегата скрипела, свирелью да скрипкой играла
не хмурься, мамонька-ель,
во мхах, во сумеречных чащобах слезой не капай,
махни мне, медведиха, толстой своею лапой,
постели мне хвою в мою домовину-постель,
подари на прощание шишку, твоего детёныша-мишку —
пусть со мною в хрустальном пенале
мой братик еловый, мой братик ежовый тоже лежит
….ах, яшма сверкает в твоём пьедестале,
поверху — мантия-малахит
императрица леса, ангел земной и небесный, няня, ненько,
даруй мне отдых навеки, не временно, не на маленько,
не бросай на бойне, на бойне, на сатанинских ветрах
приюти мою душу в кроне, в кроне, тело — в корнях
***
БЕРЁЗЫ
псов-далматинцев пятнистая стая
иль то солдатики раненые — в лазарете, с гармошкой? —
рвутся мне в сердце — когда, дырявым лукошком,
черпаю воздух берёз, берёзами пробредая
для школяров берёза — это, конечно, Первое сентября:
ещё нет желтизны, но на открытках — уже, уже
вот так, наперёд, смерти страшишься зря,
потому что страх — это как раз жизнь в твоей школярской душе
свистнуть хочу долматинцам — come! в далёкий поход!
сопровождать экипажи — в веках далматинский долг
иль врежьте свой макияж поглубже — в чёрный слёзный проход,
чтоб рощей бездомных пьеро забавлять немудрёный фолк
иль для мальчишек безногих, что по глаза — в бинтах,
мне «Синий платочек» в белой палате спеть?
…берёзы, берёзы, сохнет ваш сок на ветрах,
но заливает лицо мне — и нет моих сил смотреть
***
ДИКАЯ ЯБЛОНЯ
вот опять забрюхатела дикая яблоня,
стяжелела — ветром что ль занесло?
а хоть бы и так — стоит, ишь, румяная барыня,
ну да: рожать — самое древнее ремесло
нету во чреве у баб — ни «хорошо», ни «плохо»
ну, залетела — и чего на весь лес такой срамный скандал
не залететь-то как, когда гармонист Игорёха
всю ночь, привалясь ко стволу, как бешеный бык, играл
ну так что? раскоровеет немножечко женское тело,
а выкормить в одиночку — найдётся у ней молоко
да и яблочки-то — они от яблоньки будут, ясное дело…
в том-то и ужас, ребята, что далеко, далеко
***
ГРАФИНЯ-ВИШНЯ
такая уж доля: свезло же влипнуть в тень Чиполлино —
притом не в «друзья» — «в окруженье» — засада, засада!
рыдает, рыдает графиня — рубинам своим родовым не рада:
грезился ей придворный портрет, а получилась картина
колхозная, групповая — навродь босхианского ада
причём вишня — даже не в центре! какая уж тут самостийность! —
выжирают наливку вишнёвую, а на устах: «Чиполли—и—и—ино…»
ох, устала! попала к фортуне в немилость, в немилость, в немилость
и нету — на луковый клин — вишнёвого клина
***
РАКИТА
вбеги, вбеги быстрее ко мне под ракиту —
переждём вместе дождь, молнии, гром
видишь?— крыша прочно, добротно ветками сшита
ракита — готовый наш с тобой общий дом,
крепость, нора, цитадель, гнездовище,
широкошумный щедрый шатёр…
….мокрые щёки, как щепки на пепелище
прибитый дождём костёр
***
ЛЕС
иду — за руку, за руку — с женщиной в чёрном
тут хвастаться нечем — бредём путём торным
снайперка в чёрном знает десяточку-цель, куда волочить-вести
но у меня при том гроздь черешен в другой горсти
расплёвываю по сторонам косточки, как известный герой,
но и последний выстрел — тоже за мной, за мной
а террористка в чёрном — горгулья, горе-гидесса,
видит дерево, щепки — но не видит леса
зато я — без напряга — зрю ясно небесный лес
и его отражение — лес земной, до самых небес
меня не прикармливай мясом, гарпия-филантропка,
ни наседай ты, стерва, — ни пьяно, ни рьяно, ни робко,
не заполучишь в том профит — и ни гроша даже в долг
ты не получишь; засалена сего эскалатора тропка,
не зыркай жадно на дерево, изношена твоя топка,
она — твоя, для тебя же самой, — ловушка
я свалю, стопудово, в лес — слышишь, монашка-лохушка?
я очень серый — я очень волк
***
Константину Комарову
всякое дерево — айсберг; крона дана для отмазки,
для камуфляжа, для понта, фальшивая ксива —
чтоб, например, дева, закатывая глазки,
прошептала бы до поцелуя положенное: «Красиво…»
подлинная, не подлунная крона — там, глубоко,
не достать — ни умом, ни кайлом, ни руками
глубоко эта крона, глубже, чем дедкина репка, —
видна лишь мёртвым, в их ПМЖ-поселенье,
но не в земле — а за облаками, за облаками,
откуда в землю не ткнуться даже маятнику Фуко
…корни мои, корни, удержите меня, держите крепко
вы, мои корни, — моё упоенье
2013