Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 2, 2010
Во все стороны – плато,
в естественных границах
древних стран и зрения:
несколько десятков километров, раскрашенные
зеленым, желтым, сизым – живые таблички полей и садов,
палатки бедуинов в предгорьях, сильный сухой ветер,
завихряющийся вокруг тела, как будто ты
сосуд на гончарном круге.
“Соломон поставил здесь крепость,
в ней было обнаружено святилище,
соответствующее описанию Скинии завета”, –
пишет путеводитель.
Топография
близка, как квартира детства во сне, где
перемещаешься во времени, видимом как – место,
по траекториям пересекающихся прямых
света и темноты, жизни и пустоты.
Вот жертвенник, а вот –
через десять шагов на запад –
три ступеньки в
Святая святых.
А вот он – я,
твой остракон, занесенный
геополитическими катаклизмами
туда, откуда он
откололся.
Или это
парамнезия, ложная память,
случайный перекресток каких-то
других традиций, как бы иных измерений – и собственной
неотрефлектированной восторженности?
Вопрос – выбора.
Если ты принял
эту историю как свою, то
все произошло: вот он – твой завет, ваш союз,
ты часть этого мира, он часть тебя.
Плата за вход:
отказ от свободы выбора. Но ты больше себя
сегодняшнего – под кровом
этой родовой принадлежности, вернее –
стоя
на ее фундаменте, в буквальном смысле:
на 11-м слое
раскопок. На границе
трех пустынь: Негева, Иудейской и
своей внутренней.
Иудейская – над Мертвым морем:
розово-серые глиняные горы, русла зимних рек,
и за каждым поворотом младшие братья
от других рабынь: бедуины со своими
овцами и верблюдами – еще более
дальними и бедными
родственниками.
Негев – вечный транзит,
промежуточная зона. Северная окраина Синая,
южные задворки Иудеи, западная околица Аравии,
восточный берег Средиземноморья.
Дорога из Египта в Мессопотамию,
то есть откуда-то куда-то через никуда.
Караван-сарай со стенами из желтого восхода и голубого заката
и медовой водой, натекающей в ямку, выбитую
копытом козленка в пустом русле,
светящемся, как
Млечный путь.
Примечания
1. АРА́Д – крупный библейский город в восточном Негеве, контролировал главный путь в Эдом и Эйлат. В X в. до н. э., вероятно, в царствование Соломона, на этом месте была построена крепость, существовавшая вплоть до разрушения Первого храма. Выдающимся открытием в Араде была находка храма, представляющего собой первое когда-либо обнаруженное при раскопках святилище времени израильтян. Его ориентация на запад и общая планировка во многом напоминают Храм Соломона в Иерусалиме, но еще более сходны с библейским описанием скинии. В Араде было найдено много остраконов с надписями на иврите и арамейском языке (Электронная еврейская энциклопедия: http://www.eleven.co.il/article/10262).
2. О́СТРАКОН (по-гречески `черепок`; мн. число – о́страка), осколок глиняного сосуда с нанесенными на него записями. В Араде обнаружено около 100 хорошо сохранившихся ОСТРАКОНов (VII–VI вв. до н. э.), среди них короткие письма, точные указания о поставках продуктов, списки имен (Электронная еврейская энциклопедия: http://www.eleven.co.il/article/13105).
Александр Бараш родился в 1960 году в Москве. Поэт, прозаик, эссеист. В 1985–1989 годах издавал (совместно с Н. Байтовым) литературный альманах “Эпсилон-Салон”, координировал деятельность группы “Эпсилон” в Клубе “Поэзия”. С 1989 года – в Иерусалиме. Автор четырех книг стихотворений, последняя – “Итинерарий” (М.: НЛО, 2009), романа “Счастливое детство” (М.: НЛО, 2006). Стихи и проза переводились на английский, французский, иврит. Лауреат премии Тель-Авивского фонда литературы и искусства (2002). Автор текстов рок-группы “Мегаполис”. С 1990 года – сотрудник Русского отдела Радиостанции “Голос Израиля”.