Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 3, 2007
Скажем, невесомая, безобидная “дюймовочка”, интересующаяся всё больше жизнью дождинок и пушинок Ирина Волкова – чем не полная противоположность Анне Павловской – требующей, да что там – взыскующей Правды, Смысла, объяснения всякому злу и потому пытающейся докопаться до самых его корней – через мистику ли, бытовуху – неважно. Поэту, желающему знать, отчего у нас – таких замечательных – всё в жизни наперекосяк.
Так вот, вышеозначенная Павловская в написанном как будто бы и не ее рукой пасторальном стишке уподобляет себя русалке, безмятежно рассекающей реку с бумажным корабликом на голове. В это же время всему умиляющаяся Волкова честно заявляет родному Челябинску: “Я не понимаю!”. “Не понимаю, почему город сжимается, как мое горло”. И кто теперь из них кто – при этаком зеркальном раскладе? Кто Волкова, кто Павловская?
Игорь Куницын и Иван Клиновой – поэты совсем с другого села, они не поэтизируют всё подряд, как Волкова, и не борются с душевной неустроенностью, как Павловская. Они просто скучают. Это не тупик, это самодостаточность поэтической усталости, хотя тип ее у обоих поэтов очень разный. Куницын – вечный российский интеллигент с книжкой, и даже если события в книжке, чьи листы он неторопливо перелистывает, его не очень занимают, то они куда уж занимательней того, что происходит с ним самим. Он не участник действия, а по его собственному выражению, “соглядатай”.
Тип усталости Клинового – ближе к пресыщенности: т.е. смог бы, если захотел, да вот скучно, господа, да и зачем? Жаль, что маска молодого удачливого плейбоя, которой Иван, возможно, и сам уже тяготится (хотя почему тяготится? – многие всю жизнь играют в одну и ту же игру) мешает Клиновому-лирику. То и дело да мелькает во мне надежда, что всё это гаерство его напускное, и всё-таки ролевой шаблон не поглотит окончательно поэта, условно говоря, уставшего уставать от однообразия давно пройденного.
Пятая поэтесса Анна Яблонская – одесситка, пишет еще и пьесы. Я повстречался с ней в именно что в Одессе, и тогда ее стихи, слепленные очень хаотично, оставляли серьезную надежду, что она найдет себя. Пока же я готов назвать Анну одной их самых непонятных и невнятных поэтесс, в своей жизни прочитанных. То есть даже если и понятно, о чем она говорит (а говорит много), то непонятно зачем. Поэтому я поместил в эту подборку одно из ее стихотворений Той поры. Тут, кажется, всё на своих местах, и ломать голову не придется.
Виталий Науменко