Стихотворение
Опубликовано в журнале Интерпоэзия, номер 4, 2006
1.
В разлуке все равны издалека,
на расстоянье вытянутой мысли.
Под Рождество колеблется рука
к невозвращенцам тень твою причислить.
Что изменилось, если не забыт
твой голос, если Интернет хранит
твои составленные неумело
по-детски однострочные “и-мейлы”?
2.
Осталась мелочь. Минут сорок дней –
не затворяя за собою двери,
войдет в квартиру пыльную Андрей,
найдет в шкафу рецепт “Кровавой Мэри”,
записки, снимки. Факультетский хлам,
оцифровав, добавит он к стихам,
чтоб стал объемней образ твой и гуще
в том времени, куда ты не был впущен.
3.
Ты был Ташкентом каждому из нас.
Тебя в воспоминания как камень
краеугольный клали. В этот час
мемориальный город твой меж нами
распределен, безоблачен и тих
и не проснется от шагов твоих,
когда на свет выходишь ты, бесплотен,
из сумрака сутулых подворотен.
4.
Кто много пьет, тот слаб и бескорыстен.
Не потому ли с легкостью такой
ташкентский дембель Ваня Охлобыстин
чертил татуированной рукой
в грядущую коллекцию автограф?
Не потому ли Файнберг, не отвергнув
вниманья твоего, тебе читал
во весь свой хриплый раненый вокал?
5.
В твоем раю начала девяностых
сухой Уотерс шепчет и кричит.
Твой дом кирпичный обратился в остров,
над зеленью плывет, многоочит.
Ты всех собрал – и Виктора, и Марка.
На крышу, загорать, пока не жарко!
Кого страшит, что сразу за углом –
небытия кромешного разлом?
Уходит солнце в тень в твоем раю.
Пока гудрон хранит нас, остывая,
мы посидим немного на краю,
корнями до земли не доставая.
Вадим Муратханов, поэт и прозаик, родом из Узбекистана. Живет и работает журналистом в Волгограде.