Перевод с английского и вступление Андрея Деменюка
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 7, 2022
Конечно, я догадывался, что стихотворения из сборника «Камерная музыка» Джеймса Джойса, изданного впервые в 1907 году, неоднократно переводились на русский язык. Но я никогда не читал их и собственные переводы делал исключительно из поэтического любопытства и для языковой практики. Случилось это уже довольно давно…
Однажды я узнал, что Джеймс Джойс, автор романа «Улисс», который я с большим изумлением прочел еще в молодости в «Иностранной литературе», писал и стихи. Как известно, поэты нередко весьма скептически относятся к стихотворным опытам прозаиков. И мне стало любопытно, что за стихи мог написать человек, прозаические тексты которого столь невероятно необычны. Кроме того, меня как поэта подкупило в «Камерной музыке» авторское двоякое отношение к этим стихам. Джеймс Джойс в письме брату писал: «Мне не нравится книга, но мне бы хотелось, чтобы она была напечатана… Это книга молодого человека… Это вовсе не книга любовных стихов… Но некоторые из них достаточно хороши, чтобы их можно было положить на музыку… Кроме того, они не претенциозны и обладают изяществом». В этих словах легко узнавалось знакомое всем поэтам чувство незащищенности. Прозаик всегда может укрыться за текстом, сохраняя отстраненность в отношениях с читателем. Поэт же, в силу особенностей жанра, проявляет свои чувства и мысли прямо, явно и непосредственно, ему невозможно спрятаться за баррикадой слов и поэтому он всегда уязвим. И действительно, стихи Джойса оказались именно стихами поэта, искреннего, эмоционального и по-юношески неуверенного. Я не литературный переводчик, но мне очень захотелось попробовать услышать голос Джойса на русском — так, словно он один из моих друзей, молодых поэтов.
Несмотря на мнение самого Джойса, на мой взгляд, тридцать шесть стихотворений «Камерной музыки» составляют вполне законченную повесть в стихах о первой любви, бесстрашно разделенного с читателем личного сокровенного опыта, близкого и понятного любому молодому человеку и обычно хранимого в памяти всю последующую жизнь.
II
Теней вечерних аметист
Синеет все быстрей.
И красит фосфором фонарь
Деревья вдоль аллей.
Она. И старенький рояль.
То сдержан, то игрив,
По желтым клавишам бежит
За пальцами мотив.
Мечтательный и строгий взгляд…
Повернут нотный лист…
И сумрак стал еще синей
С отливом в аметист.
IV
Когда унылым небосклоном
Звезда унылая бредет,
Услышь того, кто вечер сонный
Нарушил песней у ворот.
Тебя увидеть он пришел!
И песнь его нежна как шелк!
Оставь ты грезы, наконец,
Когда певец в ночи взывает!
И не гадай — кто сей певец,
Чья песня в сердце проникает?
Узнаешь ты из песни той,
Что это я твой гость ночной!
V
Явись виденье!
О Златовласка!
Я слышу пенье.
Твой голос ласков.
Закрыта сказка —
Забросив чтенье,
Смотрю на пляску
Огня и тени.
Прочь эти стены!
Прочь эти строчки!
Я слышу пенье
Сквозь сумрак ночи!
Такое пенье!
В нем смех и ласка…
Явись виденье!
О Златовласка!
VIII
Кто там идет в лесу зеленом
Любимицей весенних дней?
Кто там идет в лесу веселом,
Чтоб становилось веселей?
Кто там идет во свете солнца,
Ее узнавшею тропой?
Кто там идет во свете солнца
Невинной девочкой такой?
В лесу весеннем все тропинки
Нежнейшим золотом горят!
А для кого весь лес оделся
В такой блистательный наряд?
О! Это для моей любимой
Мундир надел он золотой!
О! Только для моей любимой —
Волшебно-сказочной такой!
XX
Полежать бы нам
Под сосной в бору,
Где прохладна тень
В летнюю жару.
Между сосен — мох,
Есть куда упасть.
Хорошо лежать —
Целоваться всласть.
Как люблю я вкус
Неустанных уст,
Шелк твоих волос
В нежной буре чувств!
В наш сосновый бор
В полудённый час,
Ах, давай с тобой
Убежим сейчас!