Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 5, 2021
Оливерио Хирондо (1891–1967), Рикардо Молинари (1898–1996), Ольга Ороско (1920–1999) – что объединяет трех поэтов, помимо языка, эпохи и малого числа русских переводов (в случае же Ороско – их отсутствия)? Ответ подсказывает год публикации и вдохновленный открытием Нового Света девиз Испании: «Plus ultra». В год празднования столетия аргентинского ультраизма мы хотели показать, какими путями шло освоение новых поэтических территорий после того, как Х. Л. Борхес сформулировал принципы первого в истории национальной литературы «официального» авангардного движения с собственными манифестами и журналами: «Проа» (1922–1924) и легендарным «Мартином Фьерро» (1924–1927), давшим имя всему поколению. К числу «мартинфьерристов» относили себя на первом этапе творчества и Хирондо (как создатель “Манифеста ‘Мартин Фьерро’” и один из руководителей журнала), и Молинари (как его автор[1]).
Когда журнал в силу политических причин прекратил существование, поэты разошлись в диаметрально противоположных направлениях и продолжили творить в одиночку, углубляя те особенности своей поэтики, что делали их голоса узнаваемыми уже в молодости. Хирондо проявил себя как самый последовательный аргентинский авангардист[2], чей поиск радикальных способов обновления поэтических средств увенчался созданием собственного «заумного» языка, предвосхищающего глиглико Х. Кортасара. Представленные в настоящей подборке стихи из книги «Доводы дней» (1942), сам ритм которых имитирует прерывистое дыхание человека, мятущегося между восторгом и отчаянием, дают понять, что экспериментирование с формой не было для Хирондо самоцелью.
Певец аргентинского одиночества и пампы, наследник испанских поэтов Золотого века и современник поколения 27-го года, Молинари, в противоположность Хирондо, стремился не расширить, а ограничить свой язык: «…поэзия – опыт умаления»[3]. Образную основу его поэтического мира составляют несколько повторяющихся слов-символов: ветер, осень, небо, облако, птица, река, день. «Поэзия без присутствия. Никто и ничто не существует. Лишь ласкающий слух ритм – в лучших стихах Молинари словно черпает воду в прозрачной реке, и язык струится»[4], – писала Алехандра Писарник в рецензии на вышедшую в 1965 году антологию «День, время, облака». За несколько месяцев до смерти Пабло Неруда вспоминал: «Будь среди нас больше поэтов, подобных Молинари, была бы наша земная жизнь честнее и благороднее. <…> Мы часто говорили с моим другом Ф. Г. Л.[5] о Рикардо. Осторожное величие – вот что ценил он в нем, как и я»[6].
В протяженных, насыщенных неожиданными метафорами стихах Ольги Ороско – воспитанницы пампы, где она родилась, – находят продолжение как авангардная линия Хирондо, с которым она всю жизнь дружила, так и напряженный духовный поиск, тяга к интроспекции Молинари. Осознавая себя преемницей разветвленной романтической традиции, от Новалиса до Рембо и французских сюрреалистов, Ороско провозглашала поэта проводником, посредником между языком и миром, явленным и тайным, вечностью и мгновением, чья миссия – помочь нам, «осколкам с изнанки неба»[7], преодолеть одиночество и научиться «не засыпать на удобном боку»[8], видеть plus ultra, но здесь и сейчас.
[1] Примечательно, что первый поэтический сборник Молинари – «Образотворец» («El imaginero», 1927), выпущенный издательством «Проа», – привлек внимание Борхеса: рецензия на него войдет в книгу «Язык аргентинцев» («El idioma de los argentinos», 1928).
[2] Хронологически именно Хирондо следует считать зачинателем авангарда в Аргентине, поскольку многие тексты первой его книги – «Двадцать стихотворений для чтения в трамвае» («Veinte poemas para ser leídos en el tranvía»), увидевших свет во Франции в 1922 году, – были написаны в Буэнос-Айресе еще до возвращения Борхеса из Испании.
[3] Cit.: R. Molinari. Mundos de la madrugada: Antología poética (1927–1991). — Madrid: Huerga y Fierro Editores, 2003. — P. 13.
[4] A. Pizarnik. Prosa completa. — Barcelona: Editorial Lumen, 2002. — P. 224.
[5] Федерико Гарсиа Лорка. Молинари познакомился с Лоркой в 1933 г., во время поездки в Испанию. Плодом их дружбы, окрепшей с приездом Лорки в Буэнос-Айрес, стала написанная совместно «Роза для Стефана Георге» («Una rosa para Stefan George», 1934), которую поэты писатели вместе, и «Дарохранительница» («El tabernáculo», 1934), для которой Лорка создал пять рисунков. Молинари посвятит памяти друга касыду и две элегии.
[6] Nos escribe Pablo Neruda: «Honor al compañero, al maestro del misterio y del decoro». — Crisis. № 1 (mayo). Buenos Aires, 1973. — P. 35.
[7] O. Orozco. Poesía completa. — Buenos Aires: Adriana Hidalgo editora, 2012. — P. 337.
[8] Ibid. P. 473.