Перевод с норвежского и вступление Нины Ставрогиной
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 9, 2019
Тур Ульвен (1953–1995), безусловно, один из ключевых норвежских авторов второй половины XX века. Несмотря на сравнительно небольшой объем написанного (полное собрание сочинений уместилось в два тома: в один вошла поэзия, в другой — художественная проза и эссеистика1), Ульвен заметно повлиял как на современную ему скандинавскую литературу, так и на ее дальнейшее развитие. Согласно оценке писателя Стига Сетербаккена, влияние это «помогло крупным талантам обрести собственный голос, а таланты не столь значительные обрекло на участь простых эпигонов»2.
Ульвен родился 14 ноября 1953 года в Орволле (тогда пригород, а ныне район Осло), где и прожил всю свою небогатую внешними событиями жизнь. Его первая публикация состоялась в школьной газете, а полноценным литературным дебютом стал поэтический сборник «Тень первоптицы» (1977). Эта книга, впоследствии охарактеризованная автором как «истеричная»3, отмечена сильным влиянием поэзии французского сюрреализма. И хотя уже следующий поэтический сборник Ульвена «После нас, знаки» (1980) знаменует собой отход от пламенного увлечения идеями А. Бретона и выработку самобытной поэтики, парадоксальная образность зрелого Ульвена отчасти восходит к юношеской «мании сюрреализма». И наоборот, важнейшие черты будущего индивидуального стиля угадываются и в дебютной книге: напряженность поэтической мысли в сочетании с ярко выраженной визуальной стороной; пронизанная трезвым, беспощадным пессимизмом сосредоточенность на экзистенциальной проблематике; ясное осознание неизбежности смерти, не чуждое подспудного черного юмора — подчас гротескного и вместе с тем своеобразно изящного.
Три последующих поэтических сборника: «Точка исчезания» (1981), «Терпеливое» (1987) и «Мусорное солнце» (1989) — поставили автора в ряд крупнейших послевоенных поэтов Скандинавии. В 1988 году увидела свет книга «Погребальные предметы», первый из пяти ульвеновских сборников малой прозы. В единственном интервью, данном за полтора года до смерти, Ульвен сравнил переход к прозе с переездом «из смотровой башни во дворец», назвав лирику «безжалостным жанром, где каждое слово должно нести умопомрачительную тяжесть». И действительно: немногословные, сдержанные, отточенные стихи «классического» Ульвена, который, по собственному признанию, стремился «писать как Джакометти» и любил короткие строки, нередко состоящие из одного слова, подчас предлога или даже артикля, поражают сгущенностью смысла и колоссальной внутренней энергией. Это свойство делает их такими притягательными и вместе с тем — в сочетании с меньшей длиной норвежского слова по сравнению с русским — определяет одну из трудностей их перевода.
В 1980-е годы Ульвен почти не выходил из дома из-за серьезного тревожного расстройства. Он не посещал литературных мероприятий, не получал присужденных ему премий лично, предпочитая прислать благодарственную речь, которую зачитывал кто-то другой. Однако поэт поддерживал контакт с друзьями и коллегами по телефону, вел переписку и регулярно выступал в печати с художественными и публицистическими текстами. В 1993 году вышел его единственный роман «Смена». 18 мая 1995 года Тур Ульвен покончил с собой.
Самоубийство в возрасте 41 года, на пике творческой активности и литературного признания, упрочило миф об Ульвене как о мрачном затворнике, чьи книги полны безысходного отчаяния. Миф этот накладывается на «культовый» статус чрезмерно сложного «поэта для поэтов», закрепившийся за ним еще при жизни. Хотя по окончании школы Ульвен не получил никакого формального образования, кроме профессии крановщика (и некоторое время проработал на стройках), он действительно был человеком широкой эрудиции, вдумчивым читателем литературы и философии, знал несколько языков. Среди важных для него писателей и мыслителей — С. Беккет, Ф. Кафка, Дж. Леопарди, К. Симон, А. Стриндберг, Р. Шар, А. Шопенгауэр, П. Целан и другие. Однако явные отсылки к этому богатому интеллектуальному багажу в поэзии Ульвена немногочисленны. Несправедливо и приписывать поэту болезненную увлеченность темой смерти: «Смерть как макабрическая и конкретная реальность не мое поле. Я пишу отстраненно о неприятном, потому что хочу понять его […]». Смерть для него не «спецэффект», а неустранимое «условие».
Ульвена занимают фундаментальные, неизменные основы жизни. В его стихах мало ярких примет времени. Современные предметы если и упоминаются, стоят в одном ряду с археологическими находками, костями, всевозможными следами и отпечатками, свидетельствующими о присутствии и вместе с тем об отсутствии тех, кто их оставил. Лирическое «я» — или еще более частое «ты», которое может означать адресата, выступать синонимом «я» или апеллировать к «человеку вообще», — исследует соотношение человеческого и нечеловеческого, безличного, «переключаясь» между эпохами и задавая поистине космическую перспективу: «Сегодня / докембрий»; «По своему голосу, // записанному / на ленту, / ты понимаешь, // что / все еще / остаешься в // каменном веке»4.
В то же время поэзию Ульвена нельзя назвать холодной и «объективной». Ее внутренний нерв, ее скрытая мощь определяются не личным опытом в исповедальном, биографическом смысле, а напряжением между извечным человеческим поиском смысла и бескомпромиссным признанием бессмысленности мира, где «каждый день — катастрофа». Но жизнь в изображении Ульвена, пишет литературовед Янике Кампеволл Ларсен, пусть и «полная боли и тщеты, предлагает и парадоксальную радость: возможность помыслить мир без нас»5. Безуспешность попыток понять «общенечеловеческое», т. е. материальный мир, которому человек и противопоставляет себя, и принадлежит, говорит не только о нашем бессилии, но и об открываемых на этом пути (поэтических) возможностях: «Мы знаем / так мало / о / безчеловекой [sic] / литературе»6.
В предлагаемую подборку включены стихи из книг «Тень первоптицы», «После нас, знаки» и «Терпеливое» — прижизненной книги избранных стихов.
(Стихи см. в бумажной версии.)
1 Ulven T. Dikt i samling. Oslo: Gyldendal, 2013; Prosa i samling. Oslo: Gyldendal, 2013.
2 Sæterbakken S. Afterword // Ulven T. Replacement / Transl. by K. A. Pierce. Champaign et al.: Dalkey Archive Press, 2012. P. 145—158. P. 145.
3 Все высказывания Тура Ульвена взяты из интервью для журнала «Вагант»: Hagen A. v. d., Schram Hoel C. Et språk som gløder, men later som det ligger under kaldt, ildfast glass. Vagant. 1993. № 4 // http://www.vagant.no/et—sprak—som—gloder—men—som—later—som—om—det—ligger—under—kaldt—ildfast—glass/ (дата обращения: 13.06.2019).
4 Т. Ульвен. Избранное / Пер. с норв. И. Трера и Д. Воробьева при участии М. Нюдаля и Г. Вэрнесса. Кноппарп; Чебоксары: Ariel, 2010. — С. 125, 201.
5 Kampevold Larsen J. …Om så bare i et bilde / Ulven T. Samlede dikt. Oslo: Gyldendal, 2000. S. 473—492. S. 474.
6 Ульвен. Избранное. С. 111.