Стихи. Перевод с английского и вступление Григория Кружкова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 8, 2019
После ухода «великих одержимых» XX века — Уильяма Йейтса и Джеймса Джойса — ирландская литература приобрела новое качество, которое в целом сохраняется до сих пор. Романтические времена давно прошли, но остался некий импульс, творческий пример, который до сих пор одухотворяет Ирландию, в каждом поколении рождающую все новых интересных поэтов и прозаиков.
Имя Пэта Борана хорошо известно любителям поэзии. Он не только поэт, но и ведущий радиопрограмм, издатель, составитель антологий, в том числе, совместно с Джерардом Смитом, «Когда вам случится в Дублин попасть: Карта Дублина в стихах и прозе» (2014), ставшей ирландским бестселлером. Боран родом из Порт-Лиише, небольшого городка в провинции Лейнстер (отнюдь не приморского) — одного из тех малых ирландских городков, в которых «никогда ничего не происходит». У его отца было маленькое агентство путешествий. Однажды, рассказывает Пэт Боран, к ним от издателя поступили заказанные брошюры-проспекты. Они были завернуты в пробные оттиски какой-то антологии со стихотворением чешского поэта Мирослава Голуба «Голова мальчика». Стихи поразили подростка и впервые пробудили его интерес к поэзии. История сама по себе романтическая.
В стихах Пэта Борана меня привлекает умение увидеть неожиданную сторону простых явлений жизни, найти для каждого сюжета, точнее, для всякого поэтического импульса, свою особую художественную форму. И еще тонкость кисти, которой он наносит свои поэтические штрихи. «Не перекрутить и не недокрутить» — это сказано не просто про детскую заводную игрушку. За простой фразой видится важнейший поэтический принцип: «Не переговорить, сказать ровно столько, сколько нужно». Речь снова идет о чувстве меры, о пропорции между сказанным и несказанным, но подразумеваемым.
Проницательный поэт и критик Деннис О’Дрисколл пишет, что Пэт Боран — поэт не только земного и повседневного, но также «поэт таинственного, вечного и сакрального… Он ступает за границы языка, чтобы встретить лицом к лицу неведомое и безутешное». Я согласен: такие попытки у Борана действительно есть, но поэт на то и поэт, чтобы оставаться в том круге света вокруг крыльца, который высвечивает лампочка языка; за ним же мрак и хаос, ступать в который (и вести за собою читателя) небезопасно.
(Стихи см. в бумажной версии.)