Когда я слушал ученого астронома

 

Когда я слушал ученого астронома,

Когда доказательства, цифры выстроились

в столбцы,

Когда показали таблицы и диаграммы — складывать,

делить, измерять,

Когда я сидел и слушал астронома (ему щедро

хлопали в зале),

Как быстро мне все это надоело, до невероятия,

Я встал и выскользнул, и побрел один,

В таинственном, влажном вечернем воздухе,

В полном безмолвии смотрел иногда на звезды.

 

 

Орлиные ласки

 

Над речной дорогой (полуденная прогулка),

Вдруг — приглушенное звучанье вверх по воздуху,

орлиные ласки,

Порывистое нежное касание на высоте, двойное;

Сочлененье когтей, живое вертится колесо бешено,

Плеск четырех крыльев, два клюва; круженье,

сплоченность, сжатие;

Мгновенное падение — стесненной, опрокинутой

спиралью,

Пока над рекой не повиснут — в кратком затишье —

две птицы, нет, все же одна,

Балансируя в воздухе неподвижно, потом

расцепляют когти, расстаются,

Снова вверх на медленно-твердых крыльях

разлетаются полого,

Он — в одну, она — в другую сторону.

 

 

Кавалерия переправляется вброд

 

Растянутый строй петляет между зелеными

островами,

Извивы движения, ружья поблескивают на солнце —

вслушайся! — мелодично позвякивают,

Река — смотри! — серебриста, брызги от лошадей,

они мешкают, пьют неспешно

Загорелые люди, каждая группа, каждый отдельно —

картинка, небрежная передышка в седле;

Одни переправились на тот берег, другие вступают

в воду,

Пока голубо-белоснежно-алый

Флажок трепещет весело на ветру.

 

 

Юность, обворожительность —

это не про меня

 

Юность, обворожительность — это не про меня,

Я не умею занимать время беседой,

Неловок в гостиных, не танцор и не щеголь,

В компании многознающих сижу, молчалив и

натянут; я не приучен к учености,

Не приучен к познаниям, к красоте, но мне привиты

две-три вещи:

Я выхаживал раненых, утешал умиравших солдат,

А в перерывах, в сутолоке бивуаков,

Сочинял эти песни.

 

 

Другие пусть хвалят, что им угодно

 

Другие пусть хвалят, что им угодно,

Но я, с берегов быстрой Миссури, не собираюсь

расхваливать

Искусство, какое бы ни было,

пока оно не вдохнет глубоко воздух этой реки,

запах западных прерий,

И снова не источит все это.

 

 

Это твой час, Душа

 

Это твой час, Душа, твой нестесненный полет

в бессловесное,

Подальше от книг, художеств (день вычеркнут, дела

закончены),

Ты являешься целостно, тихая, смотришь,

обмысливаешь то, что любишь больше всего, —

Ночь, сон, смерть, звезды.

 

 

Голос дождя

 

-Ты кто такой? — я спросил дождь, льющийся тихо.

Он, странное дело, ответил (здесь перевод

приложен):

Я — Стихотворенье Земли, — сказал голос дождя, —

Неосязаемый, поднимаюсь бессменно — от земли

и глубокого моря,

Вверх, к небесам, откуда, расплывчат и обновлен,

но тот же самый,

Снижаюсь — промыть сушь, слоистую пыль, скелет

планеты,

И все, что в ней, без меня — лишь зерна, скрытые,

нерожденные,

Всегда, день и ночь, возвращаю жизнь туда, откуда

беру начало,

Навожу красоту, очищаю землю.

(Песня, рожденная, покидает свой дом, странствует,

слышат ее или нет, возвращается с нежностью,

в должное время.)