Пьеса. Перевод Алексея Гришина. Послесловие Наталии Константиновой
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 6, 2019
Посвящается Рейнер и Нелли
УДИВИТЕЛЬНЫЙ ВО ВСЕМ
Еще в докомпьютерную эру — во всяком случае в Советском Союзе эра была докомпьютерной — я перевела пьесу Карбальидо. Она называлась «Я тоже говорю о розе». Ее не поставили. Да и не могли поставить хотя бы потому, что среди ее персонажей были два профессора (один — марксист, второй — фрейдист), выглядевшие одинаково смешно, когда комментировали происходившее на сцене. Между тем с парижской постановки именно этой пьесы Карбальидо стал известен в Европе. Он был уже тогда не молод. И, конечно, я не думала, что когда-нибудь с ним встречусь.
ТЕМ НЕ МЕНЕЕ…
Тем не менее встреча состоялась. Жизнь иногда сводит людей не случайно, а потому, что должны встретиться. Почти через тридцать лет (!), уже в патриаршем возрасте, в мае 2007 года по приглашению Союза театральных деятелей Эмилио Карбальидо приехал в Москву и отметил здесь свое восьмидесятидвухлетие. Его встречали, как «звезду». Мне предложили сказать несколько приветственных слов, так как довольно долго в секторе культуры Института Латинской Америки (теперь Центр культурологии) я занималась только театром. Закончив приветствие, вручила ему красную розу, объяснив это тем, что когда-то мне понравилась его пьеса, в название которой входит слово «роза», даже перевела, но…
Официальная часть закончилась, и Карбальидо сам спросил, а почему бы не перевести несколько его пьес. Сразу же составили книгу. В нее вошли: «Я тоже говорю о розе», «Медуза», «Ориноко» и «Роза с двойным ароматом». Через несколько дней он отменил «Ориноко». Не знаю почему. Думаю, что кто-то мог предложить перевести «Ориноко» для театра, а не для книги. Для драматурга это всегда интересней. Так или иначе, книга вышла без «Ориноко», а в марте 2013 года «Роза с двойным ароматом» была поставлена как антреприза. Мне снова не повезло — поставили пьесу, переведенную не мной.
Тем не менее я была довольна. Мой перевод был напечатан. А спектакль по пьесе Карбальидо смогли увидеть в России, точнее даже в нескольких республиках, входивших раньше в СССР. Ведь антреприза это всегда — гастроли.
ВАЖЕН КОНТЕКСТ
Конечно, успех Карбальидо как драматурга обеспечен, прежде всего, его талантом. Но важен и контекст. Мексиканская революция 1910–1917 годов отразилась во всех сферах духовной жизни общества. Не составил исключения и театр. Начавшийся в нем процесс обновления достиг своего апогея в 20-е годы. Журнал «Latin American Theatre Review» пишет по этому поводу: «…сейчас, когда мы уверенно говорим о действительно современном театре в Испанской Америке, мы непременно отдаем себе отчет в том, что он родился и окреп в Аргентине и Мексике, в горниле интеллектуального напряжения 1925–1940 годов, в новом климате свободы и энтузиазма, сформировавшемся в театральном искусстве».
Это был экспериментальный театр. Его организаторы уделяли немалое внимание выработке собственной театральной эстетики. Осмысливая глобальные проблемы своего времени, они исповедовали идеи «универсального театра», общие для всего человечества. И все же поначалу этот театр воспринимался как нечто экзотическое не только публикой, но и критиками — настолько новаторскими были репертуар, режиссура, манера игры, декорации. Несомненно, что во всем этом проглядывало влияние эстетических концепций, господствовавших тогда в Европе…
После Второй мировой войны происходят перемены, позволяющие говорить о следующем этапе в театральной жизни страны, связанном с началом профессиональной деятельности блестящего поколения «пятидесятников». Будучи неотъемлемой частью становления послевоенной культуры, этот этап не завершен, потому что это и есть современный театр, о чем красноречиво свидетельствует творчество Эмилио Карбальидо, создавшего одну из своих первых пьес («Промежуточная зона») в 1948 году. Сам автор относит ее к жанру «ауто сакраменталь», стремясь таким образом обратить наше внимание на связь с традицией. В то же время «мировоззренчески» пьеса находится где-то на грани экзистенциалистского театра и «театра абсурда».
В пьесе (по сюжету это вариация на тему «страшного суда») действуют обезличенные персонажи. На протяжении одного акта меняется 20 картин мистического характера, сопровождаемых музыкальными и световыми эффектами. Декорации спектакля вызывали у театроведов ассоциации с «кабиной космического корабля». Пьеса имела сценический успех. Однако еще больший успех имела «Росальба и семья Льяверос», поставленная в 1950 году Сальвадором Ново. С тех пор Карбальидо — один из самых популярных драматургов. Причем панорама его творчества столь широка, что у него можно найти все многочисленные направления и течения, характерные сегодня для театрального искусства Мексики. Это подтверждается и разнообразием полученных им премий. То, что их много, говорит о долголетии и о напряженной работе. То, что они есть, — о таланте. Но само их разнообразие свидетельствует о концептуальной незашоренности, о его особом «реализме без берегов». С одной стороны он не боится прослыть модернистом, а с другой — он наследник и почитатель классического мирового и испанского театра, подчеркивающий непреходящее значение творчества Хуаны Инес де ла Крус и Кальдерона де ла Барка, дважды удостоенный премии «Руис де Аларкон». В то же время он сотрудничает с индейским и крестьянским театром и получает премию кубинского издательства «Каса де лас Америкас» за пьесу социально-критического содержания «Короткий день ярости»…
В каком-то смысле Карбальидо — это история. И это естественно. Но не вызывает сомнений и то, что в его творчестве отражается наша современность и он оказывает на нее влияние. Процитирую в этой связи его ответ (одно из последних интервью с ним) на вопрос, планирует ли в свои годы что-либо на будущее: «Жизнь не может закончиться с завершением какого-то одного проекта, не может быть так, что ты достиг какой-то цели и полностью удовлетворен; выполнив одну задачу, ставишь перед собой следующую и идешь вперед. У меня еще много творческих планов. Пока жив, всегда строишь планы».
САМОЕ ПРЕКРАСНОЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ
Вскоре после того, как Карбальидо не стало, я получила письмо от Эктора Эрреры, его друга и правонаследника. Оно заканчивалось фразой из «Ориноко»: «Самое прекрасное еще впереди». Эктор имел в виду, что творчество Карбальидо осталось с нами и становится доступным все большему количеству людей. И, конечно же, это удивительно и прекрасно.
Премьера спектакля по пьесе Карбальидо «Роза с двойным ароматом» состоялась в Москве, в ЦДЛ. Но чуть позже спектакль увидели в Екатеринбурге и во Владивостоке, в Прибалтике, в Киеве и в Одессе, в Петербурге и в Баку, во многих городах европейской части России. Кажется, вывезли даже (впервые на русском языке) в Израиль и в Канаду.
В заключение необходимо сказать, что Карбальидо был не только драматургом, но и театральным педагогом, режиссером, сценаристом на телевидении и в кино. Мексиканский театральный журнал «Трамóйа» («Подмостки») создан им. Есть у него и проза. Талантливый человек талантлив и удивителен во всем.
(Текст пьесы см. в бумажной версии.)