Перевод и вступление Натальи Вагаповой. Комментарии Сергея Романенко
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 2019
Два путешествия в Россию с интервалом в 300 лет
Эссе Мирослава Крлежи о Юрае Крижаниче посвящено достаточно известной, но все еще не до конца исследованной странице русско-хорватских культурных и исторических связей. В 1683 году при обороне Вены, осаждаемой турками, погиб хорватский монах Юрай Крижанич, находившийся в рядах польской армии Яна Собеского в качестве капеллана, незадолго перед тем вступивший в орден доминиканцев. Биография этого незаурядного человека могла бы стать материалом для исторического детектива, в котором центральное место занимало бы его путешествие в Россию, затянувшееся на пятнадцать лет. Ученый богослов и философ, автор лингвистических трудов, историк и мыслитель, Крижанич был одним из основоположников европейского славянофильства и пытался воплотить в жизнь идею создания единого государства всех славян во главе с русским царем.
Сочинения Крижанича, начиная с XIX века, не раз публиковались в России. Академическое издание его знаменитого труда «Политика»1 было предпринято в серии «Литературные памятники» в 1965 году. Но в обстоятельствах его жизни в России во время правления царя Алексея Михайловича и особенно в том, что касается причин его изгнания в Сибирь (1661–1676), несмотря на усилия и хорватских, и русских историков, остается много неясного. Тем более интересен взгляд на этот хорватско-русский сюжет Мирослава Крлежи.
Журнал «Иностранная литература» уже обращался к литературному наследию классика хорватской литературы, поэта, драматурга, прозаика, критика и публициста. Напомним, что в 1970 году, когда торжественно отмечалось столетие со дня рождения В. И. Ленина, именно «Иностранная литература», проявив по тем временам незаурядную смелость, опубликовала тщательно препарированные в духе времени хорватскими коллегами фрагменты из «еретической» книги Крлежи «Поездка в Россию» – заметки о советской России, датированные 1925 годом. Автор изобразил жизнь первого в мире социалистического государства с позиций независимого журналиста левой ориентации, без оглядки на «правоверных» коммунистов-догматиков как у себя на родине, так и в СССР. В 2004 году в «ИЛ» состоялась новая публикация самых острых моментов из московских впечатлений Крлежи.
Публикуемое сегодня эссе об отце-доминиканце Крижаниче – еще одно обращение журнала к наследию Крлежи. На этот раз выдающийся публицист ХХ века рассказывает о событиях трехсотлетней давности, а также о российских славянофилах и их южнославянских собратьях. Хорватские славянофилы ценили Крижанича прежде всего как русофила и борца за славянскую идею. Именно эту сторону воззрений своего персонажа Крлежа подвергает критическому пересмотру. По его мнению, Крижанича привели к идее великого государства всех славян поиски выхода из тяжелой ситуации, в которой находилась тогда Хорватия. В исканиях Крижанича писатель видит и отблеск замечательного явления славянской гуманистической культуры, каким были литература и искусство позднего Ренессанса в Дубровнике. Речь идет о расцвете в XVI–XVII веках поэзии на хорватском языке, а также о расцвете театра и других искусств в вольном городе Дубровнике. Этот свой тезис Крлежа отстаивает с присущим ему полемическим пылом, привлекая факты и из недавней истории Хорватии, и апеллируя к своим современникам.
В 1920-е годы писатель, подобно Крижаничу, проявил недюжинное упорство, чтобы добраться до России. В силу обстоятельств он тоже объявился в Москве под чужим именем, а затем отправился на русский Север, правда, в отличие от Крижанича, добровольно, в качестве корреспондента европейской газеты. Юрай Крижанич, как увидит читатель, в свое время не встретил понимания у царя Алексея Михайловича и его приближенных, отчего провел пятнадцать лет в сибирской ссылке, в Тобольске. Мирослав Крлежа, к счастью, хотя и не сумел договориться с наркомом просвещения Луначарским о постановке своих пьес в советских театрах, все же вовремя вернулся домой.
Первое и, возможно, единственное издание без купюр книги Крлежи «Поездка в Россию» вышло в Загребе в 1926 году. Спустя два года хитросплетения политической жизни Хорватии, входившей тогда в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, вновь напомнили публицисту о горькой судьбе Юрая Крижанича. 8 августа 1928 года в зале Скупщины (Парламента Королевства СХС) оппонентом из рядов сербских националистов был смертельно ранен видный деятель хорватского национального движения Стьепан Радич. Подобно Крижаничу, Радич тоже искал поддержки в России. Он откликнулся на предложение московских вождей создать в Хорватии секцию Крестьянского Интернационала. Именно поэтому в публикуемом очерке размышления Крлежи о злоключениях великого мечтателя-славянофила Крижанича выливаются в эмоционально насыщенный финал, посвященный Радичу и другим хорватским политическим и культурным деятелям, грезившим, вслед за тобольским пленником, о едином государстве всех славян, простирающемся от хорватского городка Копривница до границ России с Китаем. Крлежа не только развенчивал «всеславянские» мифы. Он был глубоко разочарован результатами попытки создать многонациональное славянское государство, каким было Королевство СХС (впоследствии Югославия). Крлежа призывал современников трезво осмыслить место Хорватии в семье европейских народов.
Мирославом Крлежей был задуман цикл пьес о великих умах человечества, в том числе и о Юрае Крижаниче, «метеоре, чье фосфорическое сияние озаряет поистине бесплодную тьму хорватских романтических мечтаний». Этот цикл был лишь частично реализован писателем в символистской драме «Легенда» (1915), главное действующее лицо которой – Иисус Христос, а также в экспрессионистской сценической фантазии «Христофор Колумб» (1918). К образу Крижанича он вернулся в своем обширном «Послесловии к двум драмам: ‘Аретей’ и ‘Юрай Крижанич’» (1962). «Аретей», пьеса о судьбе легендарного древнеримского медика, была опубликована2 и поставлена режиссером Георгием Паро на международном театральном фестивале «Дубровницкие летние игры» на Адриатическом побережье, где исполнялась в течение нескольких сезонов, с 1972 по 1976 годы. Замысел драмы о Крижаниче остался в тексте «Послесловия» в виде набросков. Героя незавершенной пьесы, «хорватского Дон-Кихота», как называет его Крлежа, одинаково тревожит судьба и русских, «этих несчастных варваров, без пользы прозябающих посреди гиперборейских и скифских болот», и «наших», то есть хорватских мужичков, пропадающих в чужеземной неволе на Дунае и у берегов Адриатики. В одном из своих монологов Крижанич утверждает, что совместная борьба всех славянских племен должна привести к «поражению Стамбула, разгрому лютеранской немчуры на Севере, изничтожению Вены и Габсбургов во имя Победы Славянства, в богатой и сытой державе русского царя».
Отпечаток стилистических исканий Крлежи – автора исторических драм с резкими переходами от подробно описываемых ситуаций к всплескам фантазии и обширным рефлексиям лежит и на том очерке о Крижаниче, который мы сегодня представляем читателям.
Жизненную историю своего персонажа Крлежа излагает, опираясь на труды известного хорватского слависта Ватрослава Ягича. Но в дальнейшем повествовании автор прибегает к свободной эссеистской манере, сопоставляя не столько события, сколько картины и образы, рожденные его творческим воображением. В предпринятом Крлежей путешествии сквозь время и пространство он затрагивает тему, не отмеченную прежними биографами, – любовь Крижанича к своей родине, боль за страдания ее народа. Картины жизни в Хорватии XVII века Крлежа рисует концентрическими кругами, дополняя только что созданные метафоры новыми, неожиданными мазками. Переходя к современным сюжетам, автор дает волю своему незаурядному дару публициста с присущими ему едкими саркастическими интонациями.
Тогда, в 1929 году, писателю пришлось по цензурным соображениям использовать эзопов язык, чтобы напомнить о традициях хорватского освободительного движения. Он упоминает и о русской революции 1917 года как о движении «миллионов безымянных Разиных, пробудившихся на Волге и на Урале, чтобы сбросить с себя могильный камень». Глубоким интересом к истории и культуре России проникнуты многие произведения Крлежи. Мирослав Крлежа не мыслил европейской литературы ХХ века без Толстого, Чехова, Маяковского, Эрдмана, а современного театра — без Станиславского, Мейерхольда, Вахтангова и Таирова.
(Статью и комментарии см. в бумажной версии.)
1 Юрий Крижанич. Политика. Подготовил к печати В. В. Зеленин. Перевод и комментарии А. Я. Гольдберг под редакцией академика М. Н. Тихомирова. — М.: Наука, 1965. Также см. популярные издания 1997 и 2003 гг.
2 Драма «Аретей» в переводе на русский язык Н. М. Вагаповой опубликована в книге: Крлежа М. Избранное». — М., 1980.