Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 8, 2018
Энн Тайлер Дилетантское
прощание / Перевод с английского А. Сафронова.
— Фантом-пресс, 2018
Успех
очередного романа популярной в России американки Энн Тайлер может показаться
удивительным, если учесть, что по нынешним временам сентиментальность не в
чести. Истории о трагических случайностях, которые делят жизнь на «до» и
«после», стали восприниматься нами как один из самых ходовых приемов массовой
культуры: кто же сможет удержаться от слез сопереживания, если главный герой по
какой-нибудь ничтожной причине теряет того, кого любит, «как никто никогда
никого не любил»? И уж тем более всем навязли в зубах всевозможные призраки:
авторы, прекрасно сознавая затаенную неприязнь современников ко всему
реалистическому, «впихивают» их в подобные сюжеты с самонадеянностью, достойной
лучшего применения. Тем не менее именно таким предстает «Дилетантское прощание»
при знакомстве с аннотацией. Означает ли это, что роман оказался образцом предсказуемости,
за которую Энн Тайлер любят у нас время от времени пожурить? Возможно, ответом
на этот вопрос могло бы явиться название книги – но только не в переводе
Александра Сафронова, который, пожалуй, чересчур предусмотрительно затрагивает
глубинно-ностальгические, окуджавские струны наших
душ. Дело в том, что оригинальное название – «The Begginer’s Goodbye» — можно расценить и как
ироническую отсылку к всевозможным «урокам игры на гитаре для начинающих» и
«поделкам из дерева для ‘чайников’». С этой точки зрения, англоязычный
читатель, по сравнению с русскоязычным, пожалуй, лучше подготовлен к тому, что
в романе на самом деле очень много смешного – а это, разумеется, дает ему
большое преимущество. Как знать: может быть, русскоязычному читателю (и русскоязычной
Энн Тайлер) тоже пошло бы на пользу, если бы книга называлась «Расставание для
“чайников”»? Окончательное решение за читателем. И то сказать: роман вполне
стоит того, чтобы испытать на прочность границу между веселым и грустным.
Паоло
Соррентино Не
самое главное / Перевод с итальянского А.
Ямпольской. — АСТ Corpus,
2018
Кто
из нас втайне не думал о том, что его жизнь могла бы лечь в основу книги
настолько занимательной, что с ней не сравнился бы ни один бестселлер? Кто во
время поездок на общественном транспорте не разглядывал унылые лица скучающих
попутчиков и не задавался вопросами об их характерах и судьбах? Вот Паоло Соррентино, к примеру, явно не чужд
подобным развлечениям. В основе новой книги знаменитого режиссера лежит вполне
кинематографический прием: словно бы из толпы этих ежедневных незнакомцев
камера выхватывает 23 случайных лица, 23 случайных истории, причем на месте
каждой могла бы оказаться любая другая – в том числе ваша или моя. Как видно,
эта идея с «игрой в бутылочку» показалась создателям книги вдохновляющей,
потому что фотография к каждой из историй была подобрана в соответствии с этим
же принципом; и вот уже перед нами – современная версия «сборника литературных
портретов», и неистребимое обаяние этого жанра заставляет нас проглотить книжку
в один присест, не слишком задумываясь о том, что даже переродившись, он так и
не утратил некоторой изначальной бессмысленности. Весьма способствует такому
эффекту удачный перевод Анны Ямпольской – «портреты» Соррентино
по-русски читаются легко, как газетные репортажи; в самом деле, стилю Соррентино в целом свойственны такие «журналистские» черты,
как лаконичность, хлесткость и нескрываемый (впрочем, чаще всего оправданный)
снобизм. Отдавая должное специфически литературным средствам выразительности, Соррентино чередует повествование от третьего лица и поток
сознания, что позволяет ему несколько смягчить тон повествования, а также как
бы мимоходом показать себя писателем современным, знающим толк в формальных
изысках. Так что все здесь создано для нашего удовольствия, наша же задача
предельно проста: разобраться, что же все-таки среди этого – «самое главное».
Джордж Сондерс Линкольн в бардо /
Перевод с английского Г. Крылова. — Эксмо, 2018
То,
что роман Джорджа Сондерса был удостоен Букеровской премии,
несомненно, должно воодушевить чемпионов по игре в ерунду, которая, помнится,
так скрашивала скучные школьные уроки, — той самой игре, в которой полагается
писать на бумаге что-нибудь забавное, а потом загибать лист, чтобы другие
игроки продолжали историю, не зная, что написано остальными. Перекличка голосов
в воспаленном сознании Линкольна, на глазах которого умирает его любимый
маленький сын, поначалу представляется точь-в-точь такой же «ерундой» —
бессвязной и преисполненной мистических значений, — только вот веселого в ней,
мягко говоря, немного. Старинный жанр исторического романа у Сондерса отдает бодрящим постмодернистским душком – тут вам
и древнегреческий трагизм, и дантовские вояжи по мирам иным, и нелинейное
время, и отсылки к буддизму, — и, несмотря на все это, книга удивительным
образом умудряется сохранять самую искреннюю серьезность, более того – очень
энергично пытается пробиться в ряды философских произведений. Короче говоря,
понаблюдать за этим текстом как минимум любопытно, в особенности если речь идет
о переводе на русский язык. Пьеса, которая целиком и полностью разыгрывается у
человека в голове – ну как тут переводчику устоять и не устроить показательное
выступление на тему стилевого многообразия русского языка! А если сондерсовского «гвалта» вам покажется мало, то можете
пополнить этот хор еще одним голосом, обратившись к интервью с самим Сондерсом, опубликованному в этом номере в рубрике «Букер».
Мария Ялович-Симон Нелегалка. Как молодая девушка выжила в
Берлине в 1940-1945 гг. / Перевод с немецкого Н. Федоровой. — АСТ
Corpus, 2018
Трудно
представить себе более удачную (и увесистую, что практически одно и то же,
когда дело касается мемуаристики) находку для
многочисленных любителей автобиографической прозы. В «Нелегалке» соединились
три дискуссионные и болезненные темы: военная, еврейская и женская, и оценивать
критически такое сочетание, боюсь, совершенно бесполезно. Вне всяких сомнений,
у этой книги появится множество поклонников, равно как не составит труда
угадать, за что ее будут хвалить: воспоминания Марии Ялович-Симон
отличаются детальностью, «объемностью», а также готовностью и умением автора
подшутить над вещами более чем серьезными. Словом, им присущи все те черты, по
которым только и можно распознать по-настоящему яркую автобиографию среди
бесконечного потока рассказов о прошлом, вызывающих у читателей XXI века подчас
нездоровый, чего греха таить, интерес. Этот мягкий юмор и талант к бытописанию
(и то и другое, на наше счастье, сумела уловить в
оригинале зоркая Нина Федорова) зачастую будут отвлекать вас от обязанности
вглядываться в драматические страницы, напряженно нахмурив брови. Более того:
вполне возможно, что эту книгу вы прочтете с увлечением, несмотря даже на то,
что ее отнюдь не легкомысленная тематика требует от читателя особого настроения
и готовности к тяжелой психологической работе. Впрочем, мемуарная проза, какие
бы темы она ни затрагивала, хороша тем, что освобождает хотя бы от
необходимости разгадывать смыслы; читая книгу воспоминаний, вполне достаточно испытывать
эмоции, а закончив чтение – сохранить желание ими делиться.