Поэма. Перевод и вступление Екатерины Каневской
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 7, 2018
Литературная судьба Людовика Жанвье, французского поэта, автора романов, новелл, эссе,
со всеми ее поворотами и неожиданностями, в некотором смысле эмблематична для литературного пейзажа Франции второй
половины XX столетия. “Внебрачный сын века”, как
называет себя писатель в одноименном автобиографическом романе, внук
гаитянского политика Луи-Жозефа Жанвье, унаследовал
европейскую внешность отца, оставшегося неизвестным. Детство, проведенное на
островах с кормилицей, переезд к матери в Париж, подробности их непростых
отношений можно считать частью огромной панорамы центростремительного движения
из бывших колоний в сердце метрополии. В отличие от большинства писателей, переходящих
от поэзии к прозе в зрелости, Людовик Жанвье начинает
публиковать прозу в конце 60-х годов (роман “Купальщица”, 1968) и лишь позднее
в 80-х — поэзию. Именно тогда к нему пришло признание.
Остро ощущая абсурдность
современности, Людовик Жанвье с большим интересом изучает произведения Сэмюэла
Беккета и посвящает ему два эссе, которые сразу привлекли внимание читателей и
критиков.
Первым публикациям Жанвье, его вхождению в литературные круги, знакомству
читателей с ним способствовал лирический певец урбанизма Жак Реда. И это неудивительно, ведь Людовик Жанвье тоже своего рода — городской поэт, парижский лирик. Он впускает в свой
стих конкретику деталей: любую мелочь, выхваченную из потока современной жизни
острым поэтическим взглядом. Он сканирует мгновение и свой отклик на него — его
впечатление; всего лишь одна деталь или неожиданное редкое слово становятся
подтверждением аутентичности зарисовки с натуры:
Липа — душистый настой он для всех
его пьют глазами
заваривается он прямо в воздухе
где подвешена осень.
Жак Реда ценил в Людовике Жанвье именно это умение остановиться и замереть перед
красотой обыденного момента жизни.
Поэма “Что нового под мостами”,
предлагаемая вниманию читателей, позволяет услышать совсем иной голос
“внебрачного сына века”. Это попытка осмыслить одну
из темных, малоизвестных страниц новейшей истории, трагические события,
случившиеся в Париже 17 октября 1961 года. В истории каждой нации есть моменты,
о которых больно и стыдно говорить, — вступает в действие самоцензура. Но поэзия
ХХ века научилась обходить ее, порой она прикидывается неудобочитаемой,
трудной, чтобы говорить о том, о чем иначе не получается. Эта поэзия — прививка
чужого пережитого опыта, мгновенный вплеск ритмом в
кровь, в дыхание. Чтобы помнили. И — чтобы никогда больше.
Во вторник 17 октября 1961 года по
призыву партии ФНОА[1] (FLN) алжирцы в Париже и его пригородах вышли
на манифестацию против введения комендантского часа, объявленного двенадцатью
днями ранее префектом полиции Морисом Папоном.
Десятки тысяч арабов вышли на улицы
Парижа и пригородов. Вопреки официальным призывам организаторов, многие были
вооружены, а лозунги носили экстремистский характер.
Действия манифестантов были
встречены жесткими ответными мерами: несколько десятков жертв в ту ночь и в последующие
дни. В официальном коммюнике значилось лишь двое убитых, отчет не отражал
масштаба событий.
Эти события замалчивались на
протяжении многих десятилетий, они не получили широкой огласки ни в Европе, ни
в Советском Союзе. В 2000 году в Париже была установлена мемориальная доска на
мосту Сен-Мишель.
К моменту описываемых Людовиком Жанвье событий война в Алжире длится уже семь лет. Ее
основными участниками являются две конкурирующие организации FLN и MNA[2]. Обе
требовали независимости для Алжира, при этом вели кровавую борьбу между собой
за право контролировать 400 000 алжирских мигрантов, живущих во Франции. В
книге “Битва за Париж” правозащитник Ж.-Л. Эноди
собрал подробную информацию об этих событиях, равно как и об убийствах,
происходивших в Париже до и после 17 октября.
Французы
говорят об этом вечере, используя русское заимствование pogrom anti—algiérien (антиалжирский погром), на родном языке
слова для произошедшего не нашлось…
Французский
писатель Жан-Мишель Генассия
комментирует: “Я думаю, что речь идет о стечении обстоятельств и взаимодействии
многих факторов, независящих друг от друга: префект полиции хотел показать
силу, набрать очки в глазах общественности, доведенной до ручки покушениями
ФНОА, полиция применила насилие, видимо, в первых рядах оказались расисты, ФНОА
подлил масла в огонь, ему нужны были жертвы, организаторы отправили алжирцев на
демонстрацию, прекрасно зная, чтó за этим
последует, но они считали, что это сплотит их ряды, после того, как был
устранен Мессали Хадж[3] и его
сторонники, нужно было предстать единым движением”[4].
Имен,
которые упоминаются в поэме, нет в списках жертв. Так что перед нами не
документальное свидетельство, но и не вымысел. Попытка осмысления. Искусство
памяти.
В тот
день в Париже шел дождь.
(Поэму
см. в бумажной версии.)
[1] FLN (Front
de libération nationale)
—
Фронт национального освобождения, левая
политическая партия
в Алжире.
[2] MNA (Mouvement national
algérien) — общественно-политическое движение
алжирских националистов.
[3] Алжирский политик
(1898–1974), создатель Алжирского
национального движения (АНД, MNA).
[4] Письмо к автору
статьи от 2.11.2017.