Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 11, 2018
Первая республика — одно из названий независимого литовского государства, просуществовавшего всего двадцать два года – с 1918-го по 1940-й, которое стали употреблять после 1990 года.
Поскольку изучать Первую литовскую республику и ее культуру начали всего 30 лет назад, она пока что в некотором смысле Атлантида: ее «осколки» вытаскивают из-под советских наслоений, как например каунасскую архитектуру модернизма, культурное наследие ее граждан собирают в самых разных странах – Америке и Австралии, Франции, Германии и Италии… Даже оригинал Акта о независимости Литвы 1918 года найден в Германии только в прошлом году. Хотя Х том «Истории Литвы» о периоде 1918-1940 гг. уже вышел, на популярном образовательном сайте «Источники» («Šaltiniai»), где размещены материалы по истории и литературе Литвы и литовскому языку, раздел о культуре и просвещении, посвященный этому периоду, еще не написан. Многообразие голосов довоенной, или, как ее называют литовцы, «межвоенной» Литвы ждет своего часа. Автор этого номера поэт Томас Венцлова пишет сейчас историю Литвы (по его словам, «наподобие Акунинской») и, быть может, именно в ней наконец будут сведены все линии Литвы меж двух войн. Граждане Первой республики присутствуют в каждом разделе этого номера . Среди них поэт Альфонсас Ника-Нилюнас, писатели Люне Янушите и Юргис Савицкис, героиня эссе Миндаугаса Кветкаускаса еврейка Эсфирь.
В 1970 году дин из авторов этого раздела, Альгирдас Юлюс Греймас, писал в эссе «Быть литовцем», опубликованном во французской газете литовских эмигрантов:
«В первой половине двадцатого века этот народ настигло чудо. У него возникла возможность воплотится в организованной форме, стать государством. Об этом независимом государстве можно сказать много и хорошего, и плохого. Одни ее правительства были более демократическими, другие – менее. Одним оно дало землю, другим – не дало, еще одних – выкинуло в Бразилию или в шахты Франции. Но главное произошло: народ сдал экзамен на аттестат зрелости. Литовцу стало понятно, что он вне всякого сомнения литовец, а не поляк или белорус. Ему стало понятно, что у него, как и у других, есть право самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Иначе говоря, быть литовцем стало натуральным, нормальным образом жизни. Сейчас пришло новое время, но никто не сможет вычеркнуть из истории народа этих двадцати лет. Неважно где сейчас живет литовец – в Литве, Франции или Америке – его способ быть литовцем именно такой, а не другой только потому, что между 1918 и 1940 годами народ примерил и начал носить – ладно или даже криво пошитое — платье собственного государства[1].
Первый из документальных материалов – воспоминания литовского дипломата Пятраса Климаса о французском поэте Оскаре Милоше. Написаны они в 1960-х годах, и опубликованы впервые в прошлом году, в серии Национальной библиотеки им. Мартинаса Мажвидаса «Архивы Независимости», в которой собраны уникальные документы, относящиеся к 100-летию восстановления Литвы. Книга «Пятрас Климас: я всегда искал Литву» (составитель Вилюс Каваляускас) — вторая в серии. Вся биография дипломата представлена в документах из личного архива: это и воспоминания о гимназической юности и учебе в Московском университете, где Пятрас Климас начал заниматься просветительской и общественной деятельностью, и фрагменты его дневника 1918-1922 годов, в которых описывается основополагающие события истории восстановления литовской независимости. Пятрас Климас – один из тех, чьи подписи стоят под Актом о независимости Литвы в Вильнюсе 16 февраля 1918 года. В 1919 году он участвует в Парижской конференции, год спустя – в мирных переговорах с Советской Россией, в 1922 – в Генуэзской конференции. В книге описывается дальнейшая судьба дипломата — после аннексии Литвы в 1940 году он остался во Франции, в 1943 году был арестован гестапо, его перемещали из одной в другую по 18 тюрьмам во Франции, Бельгии, Германии и Польше, после чего в 1944 году он попал на родину, в Каунасскую тюрьму. Оттуда его неожиданно выпустили под присмотр полиции, всего за несколько месяцев до вхождения в Каунас советских войск. Пятрас Климас не ушел, как большинство его знакомых, в Германию, поскольку только что сидел там в тюрьме, и в 1945 году был арестован НКВД. В письмах 1946-1949 годов из советского лагеря в Челябинской области он пишет: «…Данте еще не умер и может продолжать свою работу, особо не напрягая фантазии (…) существование застряло в таком ужасном тупике в этих астрономических далях, что я потерял уже способность говорить и думать»[2]. Далее описываются последние годы литовского дипломата в Советской Литве после выхода из лагеря, слежка за ним, встреча с дочерью, с которой он расстался в 1943 году во Франции.
В советское время Пятрас Климас тайно писал воспоминания, в том числе – и о своем знакомстве в период дипломатической работы в Париже с французским поэтом Оскаром Милошем, считавшим себя литовцем. Апокалиптические пророчества Оскара Милоша, описанные в воспоминаниях, упоминает племянник поэта Чеслав Милош, в очерке «Словарь Виленских улиц»: «…в 1933 или в 1934 году Оскар Милош прислал мне из Парижа три экземпляра своей книги, изданной в очень небольшом количестве экземпляров, как частное издание. Не удивительно, что он не предназначал этого сочинения для печати, учитывая его содержание. «L`Apocalypse de St.Jean déchiffrée» («Дешифровка Апокалипсиса Св.Иоанна»), о котором идет речь, предсказывала катастрофы в космических размерах, которые должны были обрушиться на человечество около 1944 года»[3]. Оскар Милош – один из почетных «граждан Первой республики», поверивших в новое государство, о чем говорят его строки:
«Имя той земли — Литва – овладело моим разумом и чувствами.
Я жажду вам открыть ее.
Придите! В своей душе я отведу вас в этот глухой край, туманный, шелестящий…
Взмахнем крыльями – и вот, мы уже летим по стране,
где у каждой вещи есть тусклый цвет воспоминаний»[4].
В этом номере Пятрас Климас – не единственный литовский дипломат. Биография писателя и дипломата Юргиса Савицкаса, автора рассказа «На хуторе» во многом совпадает с биографией Климаса – они оба во время Первой мировой работали в Комитете помощи пострадавшим от военных действий, служили в Министерстве иностранных дел независимой Литвы, стали дипломатами (Юргис Савицкис — в скандинавских странах), представляли Литву в Лиге Наций. Но, в отличии от Климаса, в 1940 году Савицкис остался за границей, и умер в 1952 году во Франции. Другой дипломат – посол Литвы в Советской России поэт Юргис Балтрушайтис. Некоторые из его писем, опубликованных в этом номере, посланы из Москвы в Каунас именно Пятрасу Климасу (в то время — заместителю министра иностранных дел). Юргис Балтрушайтис успел покинуть Москву весной 1939 года и стал советником при посольстве Литвы во Франции. Той же весной в Париже умер Оскар Милош – так литовский поэт, писавший по-русски, сменил на дипломатическом поприще в Париже литовского поэта, писавшего по-французски.
Два текста документального раздела принадлежат ровесникам Первой республики – французскому семиотику Альгирдасу Юлюсу Греймасу, столетие которого Литва отмечала в прошлом году и двум американским художникам – скульптору и архитектору Александре Кашубене, родившейся в 1923 году и кинорежиссеру Йонасу Мекасу, родившемуся в 1922 (двое последних здравствуют и сейчас). Все трое покинули Литву в 1944 году, когда им было чуть больше двадцати лет. Они выросли в довоенной Литве, и оказались «национальным меньшинством» за границей. Как пишет старший из них, Альгирдас Юлюс Греймас: «Быть меньшинством – ситуация неудобная. Она провоцирует неуверенность в себе, комплекс неполноценности. Самый простой выход из этой ситуации – стать плохим французом, второсортным американцем или русским. Но комплекс маленького народа может дать и совсем противоположный результат: пример евреев, армян, коптов показывает, что национальные меньшинства в инородном окружении наоборот приобретают уверенность в себе, чувство превосходства, высоко ценят свои таланты и обретают сильное чувство солидарности (…) Надо на минутку отрешиться от повседневных забот, часто не дающих разглядеть главные вещи, и с удивлением увидишь, как на парижской фабрике, в нью-йоркском бюро и джунглях Эфиопии литовец гордо несет свое имя, как он всюду ведет себя исходя из некоего идеального образа литовца, часто даже бессознательно»[5]. Наверное, это было важно понимать в 1970 году, когда пропасть между литовцами, оставшимися в стране и теми, кто ее покинул, стала, как казалось, непреодолимой. Всем троим авторам удалось посетить Литву в советское время, но пропасть от этого стала лишь больше – для жителей страны они были гражданами Атлантиды, а им было трудно понять собеседников, потерпевших от тоталитарного строя. 1990 год все трое встретили как чудо, к которому не были готовы.
Книга «Письма Альгирдаса Юлюса Греймаса и Александры Кашубене 1988-1992» была опубликована Александрой Кашубене через 16 лет после смерти Альгирдаса Юлюса Греймаса. В предисловии к книге она рассказывает, как они познакомились весной 1941 года в Шяуляй, во время советской оккупации. Александра заканчивала гимназию, Альгирдас Юлюс недавно вернулся из Гренобля, где получил степень лиценциата филологии. Его родители уже были высланы в Сибирь, ее – уехали в Каунас, оставив гимназистку одну. «Мы познакомились в доме, куда приходили обедать (…) Мне было 18 лет, Греймасу – 24 года. После обеда я шла домой через парк, и, продолжая разговор, начатый во время еды, Греймас провожал меня. Беседа никак не заканчивалась, и мы присаживались в парке на скамеечку. Греймас возбужденно говорил о писателях, прочитанных книгах, о вкладе литературы в самопознание и понимание мира, все время повторяя, что думающий человек должен к чему-то стремиться, что просто так жить не стоит»[6]. Через несколько месяцев началась война, оба пережили немецкую оккупацию. В 1944 году Альгирдас Юлюс предложил Александре покинуть Литву вместе, но она уехала чуть позже, со своим мужем Витаутасом Кашубой. В эмиграции они виделись редко – Альгирдас Юлюс жил во Франции, Александра – в Америке. В 1988 году Александра послала Альгирдасу Юлюсу свою рукопись и через 47 лет после знакомства завязалась переписка, отрывки из которой мы предоставили русскому читателю. Рецензент книги, литературовед Доната Митайте сравнивает «Письма 1988-1992» с изданной в России книгой «Ваш М.Г. Из писем М. Л. Гаспарова»[7]: «Обеим книгам присуще необыкновенное интеллектуальное напряжение, но вместе с тем и письма А. Ю. Греймаса и А. Кашубене, и письма М. Л. Гаспарова И. Ю. Подгаецкой говорят о той тайне, которая по словам Ю. Апутиса[8] «в самых разных обличиях порхает между мужчиной и женщиной, пока не присядет как разноцветная бабочка на крышку гроба», свидетельствуют о том, какой не вмещающейся ни в какие рамки может быть связь между мужчиной и женщиной»[9].
Следующий автор — кинорежиссер Йонас Мекас. Прославившийся «дневниковым кино» о нью-йоркском поколении 1960-1970 годов: Джоне Ленноне, Энди Уорхоле, Джордже Мачюнасе, и собравший самую большую в мире коллекцию киноавангарда, он, судя по его произведениям, так и остался «перемещенным лицом». Мекас снял полные ностальгии фильмы «Воспоминания о поездке в Литву» (1972) и «Потери, потери, потери» (1976), а в 2008 году закончил монтировать один из самых длинных своих фильмов, составленный из домашней съемки новостей по телевизору – «Lithuania and the Collapse of the USSR» («Литва и распад СССР»). Эта хроника литовских событий 1989-1991 годов, показанная через призму американского телевидения – уникальный подарок «гражданина Первой республики» гражданам Второй.
«Письма ниоткуда» написаны в 1994-1995 годах для литовской «Крестьянской газеты» («Valstiečių laikraštis”). На недоуменные вопросы журналистов, почему он выбрал такое издание, он отвечал: «Я удивлен, как вы до сих пор не понимаете, что деревня – тоже культура!». Автор, приноравливаясь к постсоветскому читателю, иллюстрирует свои размышления простыми сценками из жизни и старается ему помочь – например, он обязательно к каждому английскому имени добавляет расшифровку по-литовски: «Wooster (произноси: Ву-устер); Cage (произноси: Кэйдж)». Публикация 18 писем в книге предварена такими словами: «Я много путешествую. Вот люди меня и спрашивают, откуда я. Я отвечаю: вырос в Литве. Живу в Нью-Йорке. А моей страной сейчас стала культура. Они смотрят на меня и подмигивают: ага, шутишь. Но я говорю серьезно. Мне сейчас интересна только культура. А культура и всюду, и нигде. Поэтому я и решил эти письма назвать: «Письма ниоткуда»[10]. Письма напоминают рваные кадры фильмов Йонаса: эльфы и друзья автора, козы и закаты, евреи и христиане, Фатимская Богоматерь и йог из Филадельфии, автомобильный завод в Нью-Йорке и собаки в Москве у Пушкинского музея.
Йонас Мекас, благодаря долголетию, — «самый вернувшийся» в Литву из авторов документального раздела: в вильнюсском Ужуписе открыт центр его имени, в этом году он участвует в выставках по всему миру, посвященных 100-летию Литвы. Весь опыт Литвы ХХ века слышен в его словах из «Писем ниоткуда», обращенных к Америке и России, Китаю и… Сахаре:
«О, великие страны! О, могучие! О, книги по истории! Пишите и беседуйте, ощущайте себя великими и могучими, вписывайте в книги по истории свои имена прописными буквами. Собирайтесь, обсуждайте, покупайте и продавайте нас – маленьких, нас – невеликих, нас – крошечных, нас – слабых! Мы всегда у вас на пути, под вашими ногами, как вереск, как ромашки, и пыль ваших великих походов всегда оседала на наших головах, и колеса ваших огромных повозок всегда катились по нам, и пригибали нас к земле… Когда мы кричали от боли или от ужаса, когда мы звали на помощь, пропадал наш голос между родных холмов и озер. А ваши огромные колеса все катятся, ваши глаза и иллюзии смотрят в широкую даль, и не видят нас, мелких, под ногами, не видят и не слышат…»[11]
[1] Algirdas Julius Greimas, Iš arti ir iš toli: Literatūra, kultūra, grožis. Vilnius: Vaga, 1991. С. 320.
[2] Petras Klimas: visada ieškojau Lietuvos. – Vilnius : Lietuvos nacionalinė Martyno Mažvydo biblioteka, 2017. С. 208-224.
[3] Чеслав Милош. Словарь Виленских улиц. Перевод с польского, публикация и примечания Валентины Брио // Literatūra, 2008, 50(2). С. 101.
[4] Oskaras Milašius. Lietuva // Draugas. Chicago, Illinois, 1994-02-05, № 20 (5) – C.3.
[5] Algirdas Julius Greimas. Iš arti ir iš toli: Literatūra, kultūra, grožis. — Vilnius: Vaga, 1991. С. 321.
[6] A. J. Greimo ir A. Kašubienės laiškai 1988–1992. – Vilnius: Baltos lankos, 2008. С. 5.
[7] Ваш М. Г. Из писем М. Л. Гаспарова. Составитель Е. Шумилова. — М: Новое издательство, 2008.
[8] Юозас Апутис (1936-2010) – литовский прозаик.
[9]Donata Mitaitė. „Skaitymo metų“ lektūra. // Bernardinai, 2009-06-01. Режим доступа: http://www.bernardinai.lt/straipsnis/2009-06-01-donata-mitaite-skaitymo-metu-lektura/9130 (дата обращения: 2018-09-20).
[10] Jonas Mekas. Laiškai iš niekur. — Vilnius: Baltos lankos, 1997. C. 5.
[11] Там же. С. 46.