Перевод с английского Николая Мельникова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 6, 2017
Vladimir Nabokov Invitation to a Beheading. — L.:
Weidenfeld & Nicolson, 1959
Перевод с английского Николая Мельникова[1]
“Приглашение на казнь” — последняя часть набоковского канона, которая стала доступна любознательному английскому читателю. Это ранняя вещь, написанная по-русски в 1935 году и под строгим родительским контролем переведенная сыном автора, с предисловием Набокова-старшего, повторяющим манерную надменность послесловия к “Лолите” и содержащим знакомые нам пунктики насчет “венского шамана” (то бишь Фрейда).
В высшей степени ирреальная атмосфера книги сильно напоминает “Под знаком незаконнорожденных”; она нагнетается с помощью великолепно выполненных трюков, которые позаимствованы у экспрессионистского кино и сюрреалистической живописи. Цинциннат Ц., политический узник, осужденный за изменническую непрозрачность (то есть его нельзя видеть насквозь, он непонятен окружающим его идиотам, гражданам некоей славянской Руритании), ожидает казни в Дали-образной крепости. Узник коротает время за писанием дневника, своего рода завещания, и участвуя в глупой возне, в которую его вовлекают более или менее отвратительные карикатуры на людей: директор тюрьмы, тюремный надзиратель, палач, маскирующийся под заключенного, мать, жена, ее родственники и хахали. Напоследок, завершая очередной искусный фокус, Цинциннат Ц. побеждает палача прямо на эшафоте: он просто встает и уходит “в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему”.
Набоков
потакает своему пристрастию к садизму и другим видам извращения менее явно, чем
в поздних романах, но пропаганда модной исключительности (одним из аспектов
которой является доступное лишь посвященным “эстетическое блаженство”) здесь
чрезвычайна сильна. “Я не простой”, — кричит Цинциннат; и еще: “нет в мире ни
одного человека, говорящего на моем языке; или короче: ни одного человека,
говорящего; или еще короче: ни одного человека”. Короче говоря, люди вполне
осознанно сбрасываются со счета, разве что принимаются во внимание те еле
слышные сочувственные “голоса”, которые вскользь упоминаются в последнем
предложении. Точно так же, пока хорошо известный нам изощренный стиль еще не
достиг своей избыточной роскоши, он неуклюже подыгрывает многозначительным
кивкам и смешкам. Что предполагает не слишком деликатный, зато плодотворный
критический подход к Набокову. Зададимся простым вопросом: забавен ли он? Ведь
даже поклонников могут покоробить и вогнать в уныние бесконечные шутки над
болванами, но вот вам характерный образец более тонкого юмора: “Его без любви
выбранное лицо, с жирными желтыми щеками и несколько устарелой системой морщин,
было условно оживлено двумя, и только двумя, выкаченными глазами”. Если все эти
“двумя, и только двумя”, “несколько устарелой” и “условно оживлено” и впрямь
звучат как первоклассная шутка, тогда Набоков писатель для вас. Но только не
для меня.
The
Guardian, 1960, June 10, p. 8
[1] © Николай Мельников. Перевод, 2017
УИЛЬЯМ УЭББ (1928) — английский музыкальный и литературный
критик, автор нескольких рецензий на произведения В. В. Набокова.