Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 3, 2015
Памяти Альфонсаса Ника-Нилюнаса и Ромуальдаса Гранаускаса
Номер,
посвященный литовской литературе, называется “Рассеяние и собирание”. Это
название довольно точно передает то, что произошло и происходит не только в
литературе Литвы, но и в ее истории.
Литовцы
— один из тех малочисленных народов, представители которого рассеяны по всему
миру. Началось рассеянье еще в XIX веке, продолжалось и после 1918 года, когда
Литва обрела независимость, — литовцы уезжали на заработки в Южную Америку,
Канаду, Европу. Разбогатев, многие вернулись на родину (иные, как оказалось,
лишь для того, чтоб в 1941 году их как кулаков депортировали в Сибирь). Больше
всего литовцев покинуло страну в 1944 году; тогда же немало народу арестовали
или отправили в исправительно-трудовые лагеря. Остальные просто жили в
Советской Литве, с чьей литературой и был знаком советский читатель, не имевший
понятия о том, что это лишь часть ее, причем не самая значительная: одни авторы
писали в стол, другие выпускали книги в Германии и США, третьи вели дневники в
ссылке.
Картинка
живущего в Польше художника Стасиса Эдригявичюса на обложке нашего номера, изображающая трех
братьев-литовцев, была нарисована в 1990 году, когда Литва опять стала
независимой. Можно лишь догадываться о том, кто они, эти братья со смешными
глазками-пуговками. Допустим, снизу, в красной рубашке, —
тот, что в 1944 году остался на родине, на него положил голову брат-эмигрант, а
сверху, в защитной рубахе, лежит “лесной брат” — непонятно, живой ли. И
оба верхних давят на нижнего.
Давление
закончилось четверть века назад, сменившись осмыслением и собиранием. Прошло
уже достаточно времени, и пора попытаться понять, что получилось из
исторического эксперимента, поставленного катаклизмами ХХ века в миниатюрной
стране, где на 65 300 квадратных километров живут около 3 миллионов человек,
говорящих на одном из двух живых языков архаичной балтийской группы.
И те,
кого арестовали и вывезли, и те, кто отступил в Америку, Австралию, Канаду или
Европу, сохраняли и в рассеянии свой редкий язык. Последними
в Литву вернулись эмигранты, говорившие на довоенном литовском. Они привезли
его в страну, где язык лагерей уже смешался с языком советского новояза. Три брата наконец смогли поговорить друг с другом, не опасаясь
никого, но, несмотря на общий язык, разговаривать было трудно — слишком уж
разнился жизненный опыт.
Очень
скоро, к удивлению братьев, их дети и даже внуки — первое поколение независимой
Литвы, опять рассеялись по миру. В Лондоне во многих семьях,
как об этом мечтал еще Г. К. Честертон, за детьми нередко присматривают
литовские няни, в Ирландии в некоторых городках ценники в магазинах уже пишут
по-литовски, а в Москве мы видим на афишах литовские фамилии режиссеров — одни
из них, как Гинкас, Някрошюс,
Туминас или Коршуновас,
были режиссерами и в Литве, другие — как Карбаускис, стали ими в Москве.
Литовская литература начала распространяться в мире вне зависимости от того,
где живет автор: имя драматурга Марюса Ивашкявичюса стало широко известно за пределами Литвы,
которую он не покидает; известный поэт и публицист Томас Венцлова,
эмигрировавший из Советской Литвы в 1977 году, пишет стихи и в США, и в Польше,
и в Литве, и в Черногории, и эмигрантом себя давно не считает; литовка Рута Шяпятис вообще не знает литовского и прославилась книгой на
английском. Но все-таки чаще всего литовских писателей знает только своя
небольшая аудитория, хотя пишут они о проблемах общечеловеческих, знакомых
любому.
Осмысление
опыта рассеяния и воссоединения уже принесло плоды, которые не созрели бы
раньше. Только в сегодняшней Литве могли возникнуть пьеса о
литовском мистификаторе, который едет за Адамом Мицкевичем в Париж, вызывая
недоумение у Оноре Бальзака и Жорж Санд, или рассказ о том, как два “ветерана”,
в свое время боровшихся с “лесными братьями”, ищут денег на выпивку в День
святого Станислава, или эссе вильнюсского францисканца о вине литовцев перед
евреями. И только сейчас могут стоять рядом на книжной полке дневники
“лесного брата” Ленгинаса Балюкявичюса
по кличке Дзукас, поэта-эмигранта Альфонсаса
Ники-Нилюнаса, советского литературоведа Витаутаса Кубилюса и роман-эссе Дали Стапонкуте,
живущей на Кипре. Все это лишь малая часть литовской литературы — ее
драматургии, малой прозы, поэзии и документалистики,
— которую мы подбирали, стараясь держаться в рамках заданной темы. Надеемся,
что и эта малая часть поможет приблизить и понять прошлое и настоящее Литвы.
Мы
посвящаем номер памяти двух авторов — Ромуальдаса Гранаускаса, умершего в октябре 2014 года в Вильнюсе, и Альфонсаса Ника-Нилюнаса,
умершего в январе 2015 года в Балтиморе (США).
Рута Мелинскайте, Мария Чепайтите,
составители номера
Благодарим за помощь в
составлении номера отдел современной литературы Института литовской литературы
и фольклора (Вильнюс), г-на Пранаса Моркуса и всех переводчиков номера.
Номер
издан при поддержке Института культуры Литвы