Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 3, 2015
В Московском отделении общества “Мемориал” хранится часть документов, изъятых КГБ при первом аресте Александра Гинзбурга[1] летом 1960 года. В пяти папках — разрозненные машинописные странички разных номеров альманаха “Синтаксис”, рукописи московских и ленинградских авторов, личная переписка А. Гинзбурга и другие материалы, изъятые при обыске. Среди них — машинописные и рукописные листы со стихами литовских поэтов-эмигрантов: Ника-Нилюнаса, Брадунаса, Радаускаса, Нагиса[2]. Это — материалы к пятому, неизданному, литовскому номеру “Синтаксиса”, который по просьбе А. Гинзбурга готовили его друзья: Александрас Штромас и Юозас Тумялис[3].
В 1959-1960 годах А. Гинзбург подготовил и издал в самиздате три номера поэтического альманаха “Синтаксис”. Сам А. Гинзбург рассказывал: “Было правило: пять стихотворений поэта, десять поэтов в выпуске. Пять стихотворений — это два листа, сложенных пополам, как бы маленькая тетрадочка. Десять таких тетрадочек не вкладываются одна в другую, а складываются и даются под одну обложку. Обложка мягкая”[4]. В первом и втором номерах были стихи московских поэтов, в третьем — ленинградских. Четвертый номер должен был выйти летом 1960 года, но Гинзбурга арестовали, а все его бумаги были конфискованы КГБ.
О том, как готовился пятый номер “Синтаксиса”, рассказывает Томас Венцлова[5]: “Дело было, если не ошибаюсь, весной 1960 года. Александрас Штромас меня познакомил в Вильнюсе возле ресторана “Паланга” с приятного вида молодым человеком, который оказался Аликом Гинзбургом. И мы стали ходить-говорить… По-моему, нас было трое — кроме меня с Аликом, был еще Ромас Катилюс[6], но, может, и Юозас Тумялис. Алик начал издалека: ‘Я — ленинец’. Это смешно, потому что большего антиленинца, как вскоре выяснилось, трудно себе представить. Но тогда он сказал, что при Ленине было все более-менее правильно, но сами видите, что из этого получилось. Мы грустно покачали головами: мол, сами видим. Хотя ленинцами мы уж точно не были. Он сказал, что все это надо как-то исправлять, и дело мыслящих личностей делать это общими усилиями. ‘Вот я и приехал в Литву искать мыслящих личностей’. Мы опять покачали головами и сказали: ‘Да, да, мы мыслящие личности, очень приятно’. Тогда он приступил к делу: ‘Я решил издавать неподцензурный журнал — первый эдак примерно с 1918 года. Называется Синтаксис. Могу вам кое-что показать’. И показал нам два или три номера: на белой бумаге — бледная машинопись. На нас это произвело большое впечатление: вот это настоящая конспирация, мы только на кухне разговоры разговариваем, а тут люди делом занимаются. Он говорит, что один экземпляр в КГБ отсылает, чтобы они знали, что там ничего антисоветского нет и что мы не скрываемся. Это, кстати, тоже в первый раз было: мы вот легалисты, ничего против закона не делаем. А там ничего против закона, собственно, и не было. Разве что такие стихи: ‘Стыдно смотреть: отслужив, отработав, / Скучные лица вдоль улиц наляпав, / Ходит спокойно толпа идиотов / В черных и сереньких шляпах…’[7]. Так изображать советских людей уже было как бы дело подсудное. Вот он и говорит, хочу, мол, издавать национальные номера. По моим сведениям, в Союзе есть две интересные литературы — грузинская и литовская. Предлагаю вам принять посильное участие. На это я сказал, что в принципе можно, но десять поэтов мы точно не наберем, не потому что их нет, а потому что побоятся. Мы гуляли тогда по ночному Вильнюсу, по набережной. До моста через Вильняле, а потом обратно. Было тихо, спокойно, явно никто не подслушивал. И мы решили, раз уж точно не хватит литовских поэтов, взять поэтов-эмигрантов”[8].
Поэтов-эмигрантов вызвались отбирать Александрас Штромас и Юозас Тумялис. Хранящиеся в архиве А. Гинзбурга переводы стихов и подстрочники, которые относятся к литовскому номеру “Синтаксиса”, принадлежат только им. Составлял номер, по-видимому, А. Штромас, поскольку именно его рукой[9] на обороте перевода стихотворения Г. Радаускаса “Весенняя ночь” написаны имена поэтов А. Ника-Нилюнаса, Л. Швядаса[10], Г. Нагиса и названия их некоторых стихотворений, а под ними сокращенно, так сказать, шифром — содержание номера[11]:
Kossu Йонас Косу — Александравичюс (Айстис)
Brazd. Бернардас Браздженис[12]
Rad. Генрикас Радаускас
Račk. Рачкаускас (Томас Венцлова, который в то время публиковал стихи под своим вторым именем и девичьей фамилией матери — Андрюс Рачкаускас)
Mač. Витаутас Мачернис[13]
- T. Юозас Тумялис
Nagys Генрикас Нагис
љv. Ляонас Швядас
Nyka Альфонсас Ника-Нилюнас
Таким образом, поэтов было девять, а не десять. Десятой, по свидетельству Виргилиюса Чепайтиса, была Юдита Вайчюнайте[14]. Виргилиюс Чепайтис вспоминает о своем участии в издании номера: “Я передавал стихи из Москвы в Вильнюс и обратно. Однажды пришел к Алику, и увидел, что в его комнате сидят чуть ли не двадцать машинисток, печатают, аж все дымится. Дело пахнет керосином, подумал я и попросил у Алика обратно стихи Томаса и Юдиты как бы для правки. На следующий день Алика арестовали”[15].
По свидетельствам очевидцев, в 1959-1960-м в подготовке литовского номера участвовали следующие лица:
Александрас Штромас — в 1955-1959-м учился в Москве в аспирантуре, близко подружился с А. Гинзбургом. Инициатор литовского номера. В связи с арестом А. Гинзбурга в 1961 году его не раз вызывали на допрос в КГБ Литовской ССР.
Юозас Тумялис — в 1956-м поступил на филологический факультет Вильнюсского университета, в 1959-м был исключен. С А. Гинзбургом подружился во время создания литовского номера “Синтаксиса”, потом переписывался с ним[16]. Собирался публиковать свои стихи в готовящемся литовском номере. В 1961 году у Ю. Тумялиса было произведено несколько обысков в связи с арестом А. Гинзбурга, его вызывали на допросы в КГБ Литовской ССР.
Виргилиюс Чепайтис — в 1956-1961 годах учился в Литературном институте им. М. Горького в Москве. С Александром Гинзбургом познакомился во время учебы в Литинституте, где у Гинзбурга было много друзей. В 1958-м вместе с П. Моркусом выпустил в самиздате первую книгу стихов Т. Венцловы “Pontos Axenos”[17], сделал для номера подстрочники его стихов. В КГБ Литовской ССР его начали вызывать в 1964 году.
Пранас Яцкявичюс (Пранас Моркус) [18]— учился в 1955-1957-м на филологическом факультете МГУ, в 1957-м перевелся в Вильнюсский университет. Познакомился с А. Гинзбургом в Москве на лекциях Л. Е. Пинского[19]. В связи с арестом А. Гинзбурга в 1961 году его вызывали в КГБ Литовской ССР.
Томас Венцлова — в 1954-1960 годах учился на филологическом факультете Вильнюсского университета. Познакомившись с А. Гинзбургом в Вильнюсе, договорился с ним о публикации своих стихов в литовском номере. В 1961-м Венцлову вызывали по делу Гинзбурга в КГБ Литовской ССР. Чтобы избавиться от преследований, он в том же году переехал в Москву.
Юдита Вайчюнайте — училась на одном курсе с Т. Венцловой. В 1959-м во время учебы в университете отказалась от членства в комсомоле. Ю. Тумялис подтвердил участие Ю. Вайчюнайте в литовском номере “Синтаксиса”, на что Томас Венцлова, который не знал об этом, заметил, что сама она могла и не быть в курсе того, что друзья отдали ее стихи А. Гинзбургу.
Некоторые из создателей литовского номера “Синтаксиса” в 1958 году участвовали также в создании в Вильнюсском университете литературного альманаха “Куриба”[20]. Составителем был Ю. Тумялис, “…которого, — как гласили отчеты КГБ, — университетская общественность не раз критиковала за декадентские тенденции, но который остался при своих порочных идеологических взглядах”[21]. В этом альманахе планировалось напечатать стихи Ю. Вайчюнайте, стихи и статью Т. Венцловы, который рассказывает: “Я был на третьем курсе, а Тумялис на втором, и у меня произошел душевный переворот, потому что уже было венгерское восстание и я о нем написал стихи. <…> Тумялис пришел ко мне: “Тут мы издаем студенческий альманах, будет называться ‘Куриба’. Это я придумал, говорит, название”. Из-за названия нас в основном и схватили потом за шкирку: так назывался и журнал Кялюотиса[22], который издавался при немцах. Для немецких времен это вполне был такой себе диссидентский журнал, как “Новый мир” какой-нибудь. <…> Но до этого совпадения докопались и обвинили нас в том, что альманах как бы продолжает традицию. И нам стали показывать кузькину мать… У Тумялиса была великолепная секретная библиотека довоенных книг, и всякий самиздат шел через него, он был такой центральной фигурой университетской жизни”[23]. Набор альманаха был рассыпан перед самой печатью, Ю. Тумялиса выгнали с третьего курса, трех преподавательниц филфака — с работы. Было устроено показательное судилище, на котором заставили выступить Т. Венцлову — он выступил, но не покаялся.
Через три года, в 1961 году, в справке КГБ об антисоветских действиях в Литовской ССР А. Штромас, П. Яцкявичюс (П. Моркус), Ю. Тумялис и Т. Венцлова именуются “группой декадентов”[24]. Тридцать с лишним лет спустя, в 1992 году, Венцлова, просмотрев свое дело в архиве КГБ Литовской ССР, узнал, что он там фигурирует под псевдонимом “Декадент”[25].
Под таким же прозвищем появляется и Юозас Тумялис в семейном самиздате В. Чепайтиса и его первой жены Натальи Трауберг[26]. В том же 1960 году, когда готовился литовский номер “Синтаксиса”, они сочиняли домашнюю машинописную книгу “Жизнь и мнения Тристрама Шейди”[27], сопровождая ее картинками и коллажами. В ней юмористически описывается знакомство авторов и первый приезд Н. Трауберг в Вильнюс вместе с Владимиром Муравьевым[28] (чьи стихи хранятся в архиве А. Гинзбурга вместе с переводами литовских поэтов), ее общение с литовскими друзьями: Ю. Тумялисом, П. Моркусом и Т. Венцловой. В книге приведено стихотворение Г. Радаускаса “Замок ветра”[29] и стихи самого Юозаса Тумялиса. Домашний самиздат семьи Чепайтисов — это еще одно свидетельство того, как создавался литовский номер “Синтаксиса”. Судя по записям в этом самиздате, Юозас Тумялис “пробовал на вкус” и читал московским друзьям свои стихи и лирику литовских эмигрантов — то, что собирался переводить и публиковать в “Синтаксисе”. В те годы создатели литовского номера, кроме А. Гинзбурга, дружили с кругом Г. Померанца, “лианозовцами”, Н. Котрелевым[30], чьи стихи были опубликованы во втором номере “Синтаксиса”[31].
Книги литовских поэтов-эмигрантов, из которых А. Штромас и Ю. Тумялис выбирали стихи для перевода, в большинстве своем, как нам удалось определить, были изданы на Западе после 1944 года, то есть в советскую Литву попали нелегальными путями. Исключение составляют альманах “Варпай”[32], изданный в 1943 году, и сборник поэзии Г. Радаускаса 1935 года[33], хранение которых также грозило неприятностями. Судя по почеркам, Александрас Штромас перевел Г. Радаускаса, Г. Нагиса и А. Ника-Нилюнаса[34], Юозас Тумялис — А. Ника-Нилюнаса, К. Брадунаса и Г. Нагиса[35]. Сборники А. Ники-Нилюнаса, из которых они перепечатывали стихотворения, вышли в 1946-м (“Симфонии потери”) и 1957-м (“Апрельская вигилия”)[36] годах, сборники Г. Нагиса — в 1947-м (“Ноябрьские ночи”) и 1952-м (“Солнечные часы”)[37].
Среди переводов литовских поэтов — семь машинописных листков со стихами Сен-Жона Перса (“Песенка”, “Ветры” и два фрагмента из “Анабазиса”[38]) по-русски, которые, по свидетельству Т. Венцловы, Ю. Тумялис именно в то время распечатывал и давал почитать друзьям. Два стихотворения — “Безнадежность земли” и “Пути согласия”[39], судя по оглавлению, должно быть, принадлежали перу Л. Швядаса, но, к сожалению, оригиналы не найдены. Еще одно стихотворение, “Ночь”[40], находящееся в рукописи А. Штромаса между стихотворениями Г. Радаускаса, не соответствует известным стихам автора под тем же названием. Всего листов — 26, на некоторых написано: “Изъято при обыске 4/VII 60 г.” или “Изъято при обыске 12/VII 60 г.”.
Томас Венцлова вспоминает: “Тумялис тогда сказал великолепную остроту, которую мы все повторяли. Когда Алик стал к нему приставать с ‘Синтаксисом’, он заметил: ‘Молодой человек, перед тем как изучать синтаксис, вам следовало бы изучить фонетику и морфологию. А теперь, после Синтаксиса, гарантирую, что вы будете изучать географию’”[41]. К сожалению, так и случилось — в июле 1960 года А. Гинзбург был арестован и осужден на два года, которые провел в лагере в Коми АССР. Литовский номер “Синтаксиса” не вышел, но в этом нашем, литовском, номере “ИЛ” мы пользуемся возможностью познакомить русского читателя с некоторыми из авторов, которые должны были прозвучать по-русски в 1960 году.
Автор благодарит за помощь в подборке материала Московское отделение общества “Мемориал” и лично Алексея Макарова. В тексте использованы записи бесед с И. Вейсайте, Т. Венцловой, Н. Котрелевым, П. Моркусом, В. Тумялене, Ю. Тумялисом, В. Чепайтисом.
# © Мария Чепайтите, 2015
[1] Александр Ильич Гинзбург (1936-2002) — журналист, издатель, правозащитник, член Московской Хельсинской группы. Составитель одного из первых сборников Самиздата — журнала “Синтаксис”. За антисоветскую деятельность был осужден трижды: в 1960 г. (на 2 года) — за издание “Синтаксиса”, в 1967-м (на 5 лет) за так называемую “Белую книгу” — сборник материалов по делу А. Синявского-Ю. Даниэля, в 1978-м — в рамках кампании по борьбе с Хельсинским движением (на 8 лет). В 1979 г. по договору между СССР и США был обменен вместе с тремя другими политзаключенными на двух сотрудников КГБ, осужденных за шпионаж. Материалы, изъятые при обыске в 1960 г., ФСБ вернуло А. Гинзбургу в 1995 г.. Часть документов хранится в архиве “Международного Мемориала” (Москва), Ф. 118. Личный фонд Александра Гинзбурга.
[2] Альфонсас Ника-Нилюнас — см. в настоящем номере “ИЛ”; Казис Брадунас (1917-2009) — поэт, публицист; родился и учился в Литве, в 1944-м покинул Литву, жил в США, при жизни выпустил 23 сборника стихов; Генрикас Радаускас — см. в настоящем номере; Генрикас Нагис (1920-1996) — поэт, литературовед, переводчик. Родился и учился в Литве, в 1944 г. покинул Литву, жил в Германии, США и Канаде, при жизни выпустил 8 сборников стихов.
[3] Александрас Штромас (1931-1999) — юрист; окончил Вильнюсский университет и аспирантуру МГУ. В 1964-м защитил в Москве докторскую диссертацию, работал в Вильнюсе, Иванове, Москве. В 1973 г. эмигрировал, стал политологом, деятелем литовского зарубежья. Похоронен в Каунасе. Юозас Тумялис (р. 1938) — переводчик, литературовед, библиограф. В 1990-1993 гг. руководил движением за независимость Литвы “Саюдис”.
[4] Интервью Раисы Орловой с А. Гинзбургом. Вашингтон, 1 ноября 1985 г. (кассета №8/46). С. 3 // Архив “Международного Мемориала” (Москва). Ф. 118. Личный фонд Александра Гинзбурга.
[5] Запись беседы М. Чепайтите с Т. Венцловой, 27.09.2014, Вильнюс. — См. в настоящем номере “ИЛ” его стихи, а также интервью “Москва 60-х”.
[6] Ромас Катилюс (1935-2014) — физик, работал в институтах России и Литвы. Одноклассник Т. Венцловы, составитель книг о И. Бродском.
[7] Ошибка памяти: эти стихи Ю. Галанскова в “Синтаксисе” не печатались, но были процитированы в разгромной статье Ю. Иващенко (“Известия”, от 2 сент. 1960) об А. Гинзбурге и альманахе “Синтаксис”. По-видимому, автор статьи пользовался материалами КГБ, поскольку в 1960 г. А. Гинзбург, Ю. Галансков, Н. Горбаневская и В. Осипов начали готовить новый журнал, который должен был называться “Вторая культура” и включать не только поэзию, но прозу и публицистику.
[8] Запись беседы М. Чепайтите с Т. Венцловой.
[9] Почерк определен его двоюродной сестрой Иреной Вейсайте.
[10] Ляонас Швядас (1918-2003) — поэт, прозаик. Учился в Литве, после войны эмигрировал в Польшу. При жизни выпустил 11 книг на литовском и польском языках.
[11] Благодарю Ю. Тумялиса, Т. Венцлову и В. Чепайтиса за помощь в разгадывании имен авторов.
[12] Йонас Айстис — см. в настоящем номере “ИЛ”; Бернардас Браздженис (1907-2002) — поэт, драматург, литературный критик. В 1944 г. покинул Литву. Жил в Германии, США. При жизни вышло 23 сборника стихов, книги для детей.
[13] Витаутас Мачернис (1921-1944) — поэт, погиб во время войны. В 1936-1944 гг. публиковался в литовской периодике, сборники стихов изданы в 1961-м (США) и 1991-м (Литва).
[14] Виргилиюс Чепайтис (р. 1937) — переводчик, писатель, в 1988-1990 гг. был членом инициативной группы движения за независимость Литвы “Саюдис”. Юдита Вайчюнайте — см. в настоящем номере.
[15] Запись беседы М. Чепайтите с отцом, февраль 2014, Вильнюс.
[16] Архив “Международного Мемориала” (Москва). Ф. 118. Личный фонд Александра Гинзбурга. Т. 2, с. 7, 10, 12.
[17] Andrius Račkauskas. Pontos Axenos. — Pasirašyta spaudai 1958. XI. 22, baigta spausdinti 1958. XI. 27. Leidinio Nr. 0001. Tiražas 4 egz. Leidykla “Eglaitė. ”. Mikės Pūkuotuko spaustuvė. (Андрюс Рачкаускас. Pontos Axenos. — Сдано в набор 1958. XI. 22, подписано в печать 1958. XI. 27. № изд. 0001. Тираж 4 экз. Изд-во “Ёлочка”. Типография Винни-Пуха).
[18] Пранас Моркус (р. 1938) — эссеист, сценарист, радиожурналист. В 1962-1964 гг. учился на Высших сценарных курсах в Москве.
[19] Леонид Ефимович Пинский (1906-1981) — филолог, литературовед, эссеист; преподавал историю западноевропейской литературы в ВУЗах страны, в том числе — в МГУ; арестован в 1951 г., реабилитирован в 1956-м. В 1960-1970 гг. участвовал в диссидентском движении, подвергался преследованиям со стороны КГБ.
[20] Kūryba — творчество (лит.).
[21] Информация КГБ Лит. ССР от 03.03.1959, LYA (Чрезвычайный архив Литвы), ф. к-1, т. 3, д. 519, с. 18-19 в: J. R. Bagušauskas. Lietuvos jaunimo pasipriešinimas sovietiniam režimui ir jo slopinimas. Vilnius: Lietuvos gyventojи genocido ir rezistencijos tyrimo centras, 1999. С.108.
[22] Юозас Кялюотис (1902-1983) — журналист, редактор, писатель, переводчик. В 1931-1940 гг выпускал журнал “Науейи Ромува” (Naujoji Romuva); в 1943-1944 выпускал журнал “Куриба”. Арестован в 1945, вернулся в 1956 г. В 60-х к Кялюотису ходили беседовать о литературе студенты Вильнюсского университета, за что их и его неоднократно вызывали в КГБ.
[23] Запись беседы М. Чепайтите с Т. Венцловой.
[24] Справка 2-го отдела КГБ Лит. ССР об антисоветских действиях и чрезвычайных происшествиях от 01 12 1961, LYA, ф. к-1, т. 10, д. 301, с. 90-91, 149. в: J. R. Bagušauskas. Lietuvos jaunimo pasipriešinimas sovietiniam režimui ir jo slopinimas. Vilnius: Lietuvos gyventojи genocido ir rezistencijos tyrimo centras, 1999, с. 379.
[25] “KGB archyve pasidairius”, Akiračiai, 1992, No. 9 (243), с. 6.
[26] Наталья Леонидовна Трауберг (1928-2009) — переводчик, писатель. Была женой В. Чепайтиса в 1959-1968 гг.
[27] Виргилиюс Чепайтис, Наталья Трауберг “Томас Чепайтис. Жизнь и мнения Тристрама Шейди”. М.: 1960. Сыну Н. Трауберг и В. Чепайтиса Томасу при крещении в Литве дано имя Тристрамаса, Шенди переделано в Шейди: трансформация девичьей фамилии матери В. Чепайтиса — Шаджите.
[28] Владимир Сергеевич Муравьев (1939-2001) — филолог, переводчик, литературовед. Дружил с А. Гинзбургом. Его стихи не были опубликованы в первых трех номерах “Синтаксиса”.
[29] “Замок ветра” (“Vėjo pilis”) — стихи Г. Радаускаса из сборника “Фонтан” (1935).
[30] Григорий Соломонович Померанц (1918-2012) — философ, культуролог, эссеист. Воевал, арестован в 1949-м за антисоветскую деятельность, освобожден в 1953-м. Участник диссидентского движения. “Лианозовцы” — объединение художников и поэтов 1950-1970 гг. Собирались у художника О. Рабина в Лианозово; Н. В. Котрелев — см. с. 303 настоящего номера “ИЛ”.
[31] “Синтаксис”, 1960, № 2. См. также в настоящем номере: Т. Венцлова, “Москва 60-х”.
[32] “Varpai” — “Колокола” (лит.).
[33] “Varpai”. Šiauliи meno ir mokslo centras, 1943; Henrikas Radauskas. Fontanas: eil ‘raščiai. — Kaunas, 1935.
[34] Архив “Международного Мемориала” (Москва). Ф. 118. Личный фонд Александра Гинзбурга. Т. 4, с. 386-391, 393, 396-398, 400.
[35] Там же. С. 383-385, 392, 394, 395, 399.
[36] Alfonsas Nyka-Niliunas. Praradimo simfonijos — Tiubingen: Patria, 1946; Alfonsas Nyka-Niliunas. Balandžio vigilija. — Chicago: V. Saulius, 1957.
[37] Henrikas Nagys. Lapkričio naktys. — Freiburg, 1947; Henrikas Nagys, Saulės laikrodžiai. — Chicago, 1952.
[38] Архив “Международного Мемориала” (Москва). Ф. 118. Личный фонд Александра Гинзбурга. Т. 4, с. 375-382.
[39] Там же. С. 390 “Безнадежность земли” (в оглавлении “Žemės neviltis”); с. 391 “Пути согласия” (в оглавлении “Keliai ı santaik””).
[40] Там же. С. 397.
[41] Запись беседы М. Чепайтите с Т. Венцловой.