Перевод Ольги Панькиной. Вступление Любинки Милинчич. Перевод вступления Василия Соколова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 11, 2015
Это стихотворение сербского
правителя Стефана Лазаревича, написанное в 1409 году, является одним из самых
замечательных признаний в любви во всей сербской поэзии.
По непосредственности выражения, по
высказанным чувствам, по тонкому лиризму, по свежести языка это стихотворение
является шедевром нашей литературы. Все желаемое поэт передает исключительно
намеками, поскольку он уверен, что его строки будут поняты. Однако сегодня мы
не можем с уверенностью сказать, кому посвящено это произведение. Кто-то скажет
— сестре Оливере, которую турки увезли в гарем султана Баязита; другие — что
стихи посвящены невесте Елене, дочери Франциска II, которая из-за непрерывных
войн три года ждала жениха на итальянском острове Митилени; третьи сочтут, что
это приглашение к примирению двоюродному брату Джурдже Бранковичу, брату Вуку.
Как бы то ни было, это стихотворение о любви, красоте и взаимопонимании,
которое могло быть обращено и к одним, и к другим, и вообще к любому человеку,
с которым надо установить дружеские отношения.
Поводом для
написания стихотворения могла стать тяжелая политическая ситуация в Сербии того
исторического периода, но в данном случае правитель Стефан выступает не как
правитель, а как человек и поэт. Его послание — не просто предложение мира, но
и воспевание красоты и любви. Красоту он видит в природе, в нравственности, в
человеческом теле, красота природы изначальна, она рождает и красоту
нравственную, а подлинная красота — это единство красоты природы и
нравственности, с чего и начинается красота духовная. Красота природы
стимулирует любовь, духовная же красота придает любви высокий смысл и
величайшую ценность. И стих этот звучит как гимн красоте и любви, исполненный
нравственной чистоты и гуманных устремлений.
Впервые в
средневековой сербской литературе поэт воспевает и чувственную любовь, что
придает этому тексту необычность и свидетельствует, кроме того, и о знакомстве
автора с воззрениями на жизнь, характерными для эпохи Возрождения. Новые
европейские идеи уже стали проникать в отсталую, порабощенную Сербию.
Это послание
любви говорит о Стефане Лазаревиче как о состоявшемся поэте. Строфичность,
стремление сохранить деление стиха на ритмические единицы, использование так
называемого десетераца — десятисложника,
традиционного стихотворного размера, широко распространенного в устном народном
творчестве, — все это свидетельствует о том, что автор был хорошо знаком с современными
ему законами стихосложения. Но поэта не сковывают привычные
схемы, обуревающие его чувства выливаются в строфы неодинакового
размера, стих его свободен и естественен. Прекрасным доказательством его
владения стихом стал и своеобразный акростих, тоже признак развитого
стихосложения. Так что послание это и по своему содержанию, по эмоциям и по
поэтическому мастерству бесспорно принадлежит к лучшим
поэтическим произведениям сербской литературы.
Стефан Лазаревич (1374-1427), сын
князя Лазара и княгини Милицы, правил Сербией в ее тяжелые времена, после
гибели отца в Косовской битве, сначала как князь, а с 1402 года как деспот
(высокий византийский титул, второй по важности после царя). Мудрый правитель и
храбрый полководец, деспот Стефан превратил вассальное княжество Сербию,
находящуюся на грани полной потери государственности, в богатую деспотию,
страну, в которой процветали искусство и культура. Главную роль в укреплении
деспотии сыграла успешно развивающаяся горнодобывающая отрасль, а именно —
производство серебра. Город Ново Брдо в Косове, где находился главный рудник, в
то время был крупнее Парижа. Сербия давала приют ученым монахам и людям
искусства, бежавшим от турок, в ней развивалась литература, да и сам деспот,
владевший несколькими языками, занял подобающее место в средневековой
европейской литературе благодаря своему “Слову любви”, обращенному, скорее
всего, к брату Вуку. Деспот Стефан Лазаревич выстроил монастырь Ресава
(Манасия) — настоящий укрепленный город, ставший вершиной моравского стиля в
архитектуре, а население провинциального пограничного городка Белграда при нем
выросло в десять раз, и город превратился в современную, хорошо укрепленную
европейскую столицу.
Стефан,
деспот,
сладчайшему
и любезнейшему,
от
сердца моего неотделимому,
дважды
и многажды желанному,
премудростью
обильному,
царству
моему верному
(имяреку)
шлю
Господне лобзание
и
вместе с тем милости нашей
неоскудевающий
дар.
Лето
и весну создал Господь,
как
сказал псалмопевец,
и
дал им красоты многие:
птиц
быстрых вольный полет,
и
гор вершины,
и
лугов обширность,
и
полей простор,
и
воздуха тонкого
дивных
волн излияние,
и
земли дары
и
благоуханных цветов и трав;
а
уж человека
обновление
и веселье
кто
описать бы мог?
Однако
все это
и
другие чýдные дела
Божии,
которые самый острозоркий ум
не
может обозреть,
любовь
превосходит.
И
это не странно,
ибо
Бог и есть любовь,
как
сказал Иоанн, сын грома.
В
любви нет места обману.
Потому
и Каин, любви чуждый,
сказал
Авелю: “Пойдем в поле”.
Остро
и быстротечно
действо
любви,
всех
добродетелей она выше.
Любовь
вдохновенно воспел Давид,
сказав
о ней: “Как миро на голове,
стекающее на бороду Ааронову,
и
как роса Ермонская,
сходящая на горы
Сионские”.
Юноши
и юницы,
для любви созревшие,
возлюбите
любовь,
но
чисто и непорочно,
блюдя
целомудрие и девственность,
коими
наша природа
соединяется
с Божественной,
дабы
Божество не вознегодовало.
Ибо
сказал апостол:
“Не
оскорбляйте Святого Духа Божия,
печатью которого вы
отмечены
в
день крещенья”.
Были
рядом мы, один близ другого,
и
телом, и духом,
но
что разлучило нас —
то
ли горы, то ли реки.
Как
сказал Давид: “Горы Гелвуйские!
Да
не сойдет ни роса, ни дождь на вас,
ибо
не сохранили вы ни Саула,
ни
Ионафана!”
Слушайте,
слушайте, цари,
о
беззлобии Давидовом!
Саула
ли ты оплакиваешь,
о,
Богом найденный?
Ибо
нашел я, сказал Господь,
мужа
по сердцу моему.
Ветры
да столкнутся с реками,
и
те да отступят,
как
перед Моисеем море,
как
перед Иисусом судьи,
как
перед ковчегом Иордан.
И
мы да пребудем вместе
и
увидимся вновь,
соединившись
любовью
во
Христе, Боге нашем,
слава
ему с Отцом
и
Святым Духом
во
веки веков,
АМИНЬ.