Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 1, 2014
J. M. Coetzee The Childhood of Jesus. — London: Harvill Secker, 2013. — 277 p.
Новый роман известного южноафриканского писателя, обладателя Нобелевской и двух Букеровских премий Джона Максвелла Кутзее удивил, пожалуй, даже его постоянных читателей и поклонников. Одни критики называли новую работу Кутзее “шедевром” и прочили ее автору третью Букеровскую премию (газета “Остралиен”), другие — остались в недоумении от очередной “странной, но интересной истории” (газета “Гардиан”), которыми богато творчество писателя.
Действие романа “Детство Иисуса” разворачивается в неком испаноговорящем городке Новилла. Все жители этого места — приезжие, по каким-то неведомым нам причинам забывшие свое прошлое и покинувшие родину, чтобы начать жизнь “с чистого листа”. С такой же целью прибыли в Новиллу и главные герои — 44-летний Саймон и 5-летний мальчик Дэвид. Им, как и другим приезжим, дали новые имена, квартиру, помогли Саймону найти работу. Однако на новом месте герои долго не прожили: столкнувшись с законами, которым не в силах противостоять, они бегут из города в поисках “нового места”, где можно еще раз начать все заново. Так кратко можно описать сюжет романа. Но, как и в других произведениях Кутзее, сюжет не играет главной роли. О чем же на самом деле эта странная история?
В 2012 году, за год до публикации “Детства Иисуса”, Кутзее приехал к себе на родину — в ЮАР, — чтобы выступить перед студентами Кейптаунского университета (где он преподавал много лет) и представить им свой новый роман. Для знакомства с книгой он выбрал небольшой эпизод, где Саймон учит Дэвида читать по-испански. Пособием для чтения являются “Приключения Дон Кихота” — иллюстрированное издание для детей.
Дэвид — необычный ребенок, обладающий неординарными способностями и живым воображением. Он отказывается воспринимать мир таким, какой он есть, с его нормами и порядками. Цифры, буквы, слова существуют для него разрозненно, никак не складываясь, не соотносясь друг с другом. Между ними, как он говорит, существует “пропасть”, в которую можно упасть (что в этой пропасти — загадка).
Кутзее много раз в своих выступлениях и эссе выражал восхищение творчеством Сервантеса, называл его “гигантом, на чьих плечах стоим мы, ничтожные писатели последних лет”. “Дон Кихот” был для Кутзее примером того, как уйти от реальности, которая кажется невыносимой. Как создать альтернативный мир, где чувства и эмоции важнее политической обстановки и социальных норм.
Саймон выбрал именно “Дон Кихота” — возможно для того, чтобы показать Дэвиду пример героя, который не боится следовать за своей фантазией, чтобы и Дэвид не отказывался от своего собственного восприятия мира и не боялся отстаивать его. “▒Дон Кихот’ — необычная книга, — объяснял Саймон мальчику. — Она представляет нам мир глазами двух персонажей — Дон Кихота и Санчо. Дон Кихот считал, что борется с великанами. А для Санчо это были ветряные мельницы. Большинство из нас — возможно не ты, но все же многие из нас — согласятся с Санчо, что это в самом деле — ветряные мельницы. Как и художник, который изобразил тут ветряную мельницу. И даже человек, который написал эту книгу, согласится с ним”. Но и видение Дон Кихота имеет право на существование, как и фантастический мир мальчика, который может, глядя на иллюстрации, придумать собственный вариант истории о приключениях Дон Кихота.
Приключения Дон Кихота, начитавшегося рыцарских романов, заканчиваются капитуляцией воображения перед реальностью: он возвращается домой и умирает. Роман Кутзее заканчивается надеждой: Саймон и Дэвид бегут из Новиллы в поисках нового места жительства. На вопрос Дэвида, что они будут “там” делать, Саймон отвечает:
“- …мы скажем ▒Доброе утро, мы вновь прибывшие и мы ищем место, где можем остановиться’.
— И?
— И это все. Искать место, где можно остановиться, чтобы начать новую жизнь”.
По дороге они собирают “учеников” Дэвида — людей, которые готовы поверить мальчику, вообразившему себя волшебником. Мальчику, для которого любой незнакомец, готовый ему поверить, становится близким человеком. Какое “новое место” ищут герои? Наверное, страну, где есть свобода для любых идей и фантазий. Найдут ли они такую страну?
Сам Кутзее, переехав из ЮАР в Австралию, вероятно, чувствует себя там хоть и желанным гостем, но все же “чужим”. Он, как и многие южноафриканцы его поколения, испытывал желание уехать в любую другую страну, чтобы спастись от истории своей родины. В своих эссе он не раз цитировал стихи южноафриканского поэта Вильяма Пломера:
Дайте нам уехать
в другую страну,
Не твою и не мою,
И начать все сначала.
В новом романе Кутзее, “одного из лучших писателей, пишущих сегодня по-английски” (журнал “Тайм”), действие происходит в месте, где нет границ, паспортного контроля, где все — приезжие, не знающие своих корней, где все говорят на одном языке и нет никаких упоминаний о различиях в цвете кожи или строении лиц. Возможно, именно в “смешении” всех людей Кутзее видит будущее — “бразильское будущее”, — мир, где не будет ни африканцев, ни европейцев, ни черных, ни белых, когда люди этнически неразделимы.
“Я тот, кто мечтает о свободе (как мечтает о ней всякий узник) и кто воображает людей, вырвавшихся из оков и обративших свои лица к солнцу”, — говорил о себе Кутзее в одном из интервью. “Детство Иисуса” — история о людях, которые пытаются сбросить оковы норм и порядков реального мира и обрести свободу действий, свободу мышления и воображения.