Отрывки из романа. Перевод Нины Хотинской
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 7, 2012
Каролина Ламарш#
Ночью и днем
Отрывки из романа
Перевод Нины Хотинской
Каролина Ламарш [Caroline Lamarche] — современная бельгийская писательница, вступившая на литературное поприще в 1990-е годы в достаточно зрелом возрасте. Ее первый роман “День собаки” [“Le Jour du chien”, 1996] был удостоен премии Виктора Росселя. Ламарш не ограничивает себя каким-то одним жанром: она пишет романы, рассказы, стихи и радиопьесы. Не менее разнообразна и тематика ее произведений: путь женщины-писателя [“Медведь” (“L’ours”), 2000] необычные взаимоотношения мужчины и женщины [“Записки покорной девушки из провинции” (“Carnets d’une soumise de province”), 2004], история брата и сестры [“Карл и Лола” (“Carl et Lola”), 2007] воспоминания детства и путешествие в Мексику [“Собака Нахи” (“La chienne de Naha”), 2012], которые, однако, объединяет стремление определить место и роль современной женщины.
В романе “Ночью и днем” [“La nuit l’après-midi”], отрывки из которого опубликованы в этом номере, Ламарш пристально изучает природу женской сексуальности: героине романа, молодой девушке, оказывается недостаточно той нежности, которую ей дарит Жиль, ей необходимо также чувствовать себя жертвой, рабой, а это она может получить только от загадочного рыжеволосого мужчины.
Перевод публикуемого текста выполнен по изданию “C. Lamarche. La nuit
l’après-midi” [Minuit, 1998].
Был день тотального проникновения, и моя кожа впитала все это. Как будто я не покидала гостиницу для свиданий, ее затхлый запах, скомканные, сброшенные простыни, оголенные матрасы. Я ни от чего не отказывалась, ни на что не смотрела. Я пролежала дома с утра до вечера, свернувшись клубочком в постели. Время от времени по ногам стекало немного крови. Вечером, голая, я встала и посмотрелась в зеркало.
Когда я смотрелась в зеркало, в дверь позвонил Жиль. Я не знала, что он придет. Он и сам не собирался, решил внезапно, в тот неопределенный момент, когда неясно, произойдет событие или канет. Его взгляд остановился на моем нагом теле, и оно стало реальностью. Мне хотелось извлечь сущность его взгляда, выпить ее маленькими глотками или согреть между грудей, как духи, впитать то, чего у меня никогда не было, это бережливое отношение, непостижимое в своей скупости, столь точно взвешенное, что требует ответа немедленного и полностью искреннего.
Я помню его голос, лишенный тембра:
— Что произошло?
И мысленно вижу мое тело, каким оно предстало передо мной в зеркале: синяки между ног, длинные алые царапины на ляжках, на ягодицах и на животе тоже, у самого лобка, да еще эти два глубоких пореза, один на правой груди, другой слева от пупка.
— Мерзость, — ответила я.
И на воспоминание был наклеен ярлык “мерзость”, на время, пока Жиль не привыкнет. Тогда он разделся, сел на край постели и начал меня ласкать. Он делал это очень нежно, до тех пор, пока я не открылась наслаждению, раскинув руки и ноги и вскрикнув, как бывало всегда. Когда мы успокоились, он потрогал синяки и царапины, осторожно, точно врач стетоскопом.
— Хочешь об этом поговорить?
И я ответила очень низким голосом, высвобождающим оргазм, моим голым, беззащитным голосом:
— Я откликнулась на объявление.
(Далее см. бумажную версию)