Перевод Александра Долина
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 2, 2012
Перевод Александр Долин
Поэты хайку первой
половины ХХ века[1]
Перевод Александра
Долина
Одзаки Хосай
Входил, выходил —
а цветы вьюнка у калитки
уж стали плодами…
* * *
На сосновую хвою
прямо в солнечное пятно
ставлю бамбуковый короб…
* * *
Слушаю, как тает
и трескается лед —
болею дома…
* * *
Сёдзи задвинул —
и тем одиночества грусть
усугубляю…
* * *
Холод крепчает.
У кромки воды намело
опавших листьев…
* * *
Смастерил лачугу в горах —
ращу при ней хризантемы…
* * *
Этой дивной луной
в одиночку полюбовался —
и засыпаю…
* * *
Жив и сегодня —
пронзительный стрекот
сверчка
у белой стенки склада…
* * *
Взъерошил шерсть
на загривке бродячей собаки
осенний ветер…
* * *
Порция на одного —
промываю горсточку риса…
* * *
Подставляю руки —
Принять в подаянье плоды…
* * *
Колесо водяное
прилепилось у самой кромки
горной дороги…
Накацука Иппэкиро
Чайки кричат в ночи.
Прохладная женская рука…
* * *
В лунном сиянье
рыбачьих лодок огни
там и сям мерцают…
* * *
В дождливую ночь
аромат хорошей сигары.
Женщина прикрывает грудь…
* * *
Весенней ночью
в комнате выпил воды,
не пролив ни капли…
* * *
Среди гор
светлые воды струятся —
вешняя река…
* * *
На вишне зимой
в прозрачном воздухе вижу
набухшие бутоны…
* * *
Меж деревьями в солнечном
свете —
цветок горечавки…
* * *
С ложа болезни
вижу там, вдали,
синеву зимнего моря…
* * *
Дом, где хочу умереть:
во дворе чтоб росла хурма
и луг виднелся цветущий…
* * *
Ветер весенний
налетает, как в первый день
моей болезни…
* * *
Стало ясно, когда умру —
когда на кустиках чая
распустятся цветы…
Хара Сэкитэй
Высоко в горах
клонятся цветы под ветром —
особенно ромашки…
* * *
Тени от цветов —
наступил на их смешенье.
Луна над обрывом…
* * *
Осенний денек.
По мосту через ущелье
переходит кошка…
* * *
Под сенью горы
даже птиц водяных не видно —
темная глубь…
* * *
На исходе весны
дождливая ночь в ущелье
сменилась светом…
* * *
К самой двери купальни
из лощины он накатил —
туманный сумрак…
* * *
И в такую высь
взлетела бабочка снизу!
Глубина ущелья…
* * *
Эти краски гор!
В ведерке моем так и плещет
пойманная форель…
* * *
В осеннее небо
упирается горный пик —
будто совсем рядом!..
* * *
Мать на ложе болезни —
осенний засохший луг
виден сквозь сёдзи…
* * *
Головы задрав,
гуси из травы глядят
туда, на солнце…
Хино Содзё
Сливы белый цвет
в лучах заходящего солнца —
людей голоса…
* * *
Весенняя ночь —
непорочную девицу
в жены я беру…
* * *
Вешний светильник
у изголовья постели
жена погасила…
* * *
Аромат этих роз
в нашу первую ночь —
понемногу светает…
* * *
Весь долгий день
так с тобой и проведем,
рук не разнимая…
* * *
Вышла из ванной —
так мне мило ее естество.
Весенний полдень…
* * *
В аппетитности
тостов, поданных на завтрак,
некое бесстыдство…
Сугита Хисадзё
Над цветами вьюнка
летучие муравьи
кружат в полумраке…
* * *
Тень моего зонта —
как на темном кругу белеют
эти ромашки!
* * *
Как хочет поет
горная кукушка,
рассыпая эхо…
* * *
Ставила в вазу пион —
и вот
с ужином припозднилась…
* * *
Дождик полил
на поля, где землю
только что вскопали…
* * *
Дзамбоа[2] в
цвету —
это май принес собой
сиянье солнца…
* * *
Над вершинами
эхом прокатился звонкий
журавлиный клич…
* * *
В колокол бью,
озарена луною —
гулкий отголосок…
Кавабата Бося
В прозрачной росе —
всего и конец, и начало —
отблески зари…
* * *
Радует глаз
хурма шарами на ветках —
где красный, где желтый…
* * *
Короткий день,
озаренный долгим багрянцем
зимнего солнца…
* * *
Зимние дожди —
к миске рисовой каши добавлю
маринованной сливы[3]…
* * *
Зимние дожди —
как свирель, в огне напевают
коленца бамбука[4]…
* * *
Зимняя луна
проплывает в холодном небе —
так одинока…
* * *
Брезжит рассвет.
На складской стене вся
промерзла
стайка воробьев…
* * *
Воз редьки тяжел!
Морда лошади — лик
бодхисатвы,
слезы на глазах…
* * *
Холод ранней весной —
в глубине бамбуковой рощи
водопад замерзший…
* * *
Редька цветет.
Утащив колокольчик, играет
черная кошка…
* * *
Над чащей лесной
в синеве бескрайнего неба
бабочки вьются…
* * *
Одна бабочка —
ей достанется вся лазурь
над снежным пиком…
* * *
Цветущий пион —
два цветка склонились друг к
другу,
влекомы ветром…
* * *
Под ветром осенним
мои легкие —
словно флажолет…
* * *
Изголовье — что камень.
Уж не цикада ли я?
Все пою, заливаясь
слезами…
Мацумото Такаси
Цветок нарцисса —
древним бронзовым зерцалом
раскрывается венчик…
* * *
Как дар бесценный
приемлю осенних дней
вешнюю ясность…
* * *
Все ветви груш
на деревянных подпорках
усыпаны цветами…
* * *
Как красивы следы
отступившей волны прибоя —
яркие ракушки!..
* * *
Бутоны цветов
на ветках уже набухли —
прямо в небесах…
* * *
День кончины Сайгё[5] —
и не хочется никуда
выходить из дома…
* * *
На посох присев,
серебристым теплым сияньем
бабочка лучится…
* * *
Одуванчики —
большие шары так похожи
на облачка в небе…
* * *
Устали цвести —
и легли отдохнуть немного
желтые нарциссы…
* * *
Иду, погружен
в несмолкаемый рокот ливня —
свежая зелень…
* * *
Прижался лицом
к стеклянной двери веранды —
дождь в лунных бликах…
* * *
Дон-диги-дон —
звенит ветряной колокольчик[6]
под осенним ветром…
* * *
Кончается год.
Оглянувшись назад, итожу
все свои хайку…
Сайто Санки
Хиросима —
сосна в вечерних тенях
умирает стоя…
* * *
Хиросима —
увидел яблоки
и дышать стало легче…
* * *
Лотосы после зимы —
пришла пора им
встрепенуться,
и все встрепенулись…
* * *
Осенний сумрак —
вот и скелет большой рыбы
море смыло волной…
* * *
Клюем понемногу —
человек с вырезанным
желудком
и воробьишко зимой…
* * *
Какое лицо!
Упавшее пугало в поле…
* * *
Люди так далеки —
а близко лишь вешний месяц
да кончина моя…
Маэда Фура
Верещанье цикад.
Со мною чай распивает
тень моя на стене…
* * *
Плакучая ива —
а за ней идет почтальон
с утренней почтой…
* * *
Холода весной.
Постелю сегодня в два слоя
Медвежьи шкуры…
* * *
Бушует буран —
то появится, то исчезнет
одинокий путник…
* * *
Пришел напиться —
а колодец весь укрыт
белесой дымкой…
* * *
В просторах небес
луна весенняя светит —
тени деревьев…
* * *
Только и всего —
пара томиков стихов,
свеча вешней ночью…
* * *
Близится рассвет —
запевают на полях
песнь свою лягушки[7]…
* * *
На узкой тропе
рядом с крупом рабочей клячи
—
цветок фиалки…
* * *
Белых камелий
просвечивают цветы
в зарослях бамбука…
* * *
Возле лачуги
кожу сменила змея
посреди полей…
* * *
Летят с высоты
соловьиные звонкие трели
меж криптомерий…
Фукио Сиба
Белые гребни,
накрытые пеленой, —
туман над морем…
* * *
Храм в горной глуши —
над камнем надгробным нависли
цветущие ветви…
* * *
Люди вошли,
за собой у ворот оставив
позднюю весну…
* * *
Остатки снега —
но уж ветки яблонь в саду
полны цветами…
* * *
Мостик дощатый —
отраженье поздней весны
в водах потока…
По дороге от храма
Тюдзэн-дзи к “Полю боя”[8]
Туман на горах.
Дух медовый плывет над лугом
—
ирисы в цвету…
* * *
Собираю хворост.
Только веточка хрустнет
порой
в тиши осенней…
* * *
Осенняя ночь.
Как картина, на перегородке
—
черные тени…
* * *
Роса поутру
на траве обратилась в иней
вдоль горной тропки…
* * *
Ветер подул —
и вот уже летней жары
нет и в помине…
* * *
Стреляю уток —
Какой ароматный дух
в плавнях прибрежных!..
* * *
Зеленый склон.
Вешний цвет растеряли клены
—
остались листья…
ї Александр Долин. Перевод, 2012
[1] Произведения поэтов хайку приводятся по книге: Собрание современных хайку // Большая серия современной японской литературы. Т. 95. — Токио: Тикума сёбо, 1973. (Здесь и далее — прим. перев.)
[2] Дзамбоа — дерево из породы цитрусовых с огромными плодами, напоминающими помело.
[3] Маринованная слива — излюбленная приправа японской кухни.
[4] Коленца бамбука “музыкально” потрескивают в огне.
[5] Сайгё — великий японский поэт танка ХII в.
[6] Колокольчик-фурин с полоской бумаги, которая колышется от дуновения ветра, вызывая мелодичный звон.
[7] Кваканье лягушек весной на заливных полях в Японии исторически воспринималось как мелодичное пение.
[8] «Поле боя» — название живописного луга в гористой части национального парка Никко, поросшего буроватой травой, цветом напоминающей запекшуюся кровь.