Перевод с немецкого Татьяны Баскаковой, Александра Белобратова. Вступление Александра Белобратова
Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 10, 2012
Перевод Татьяна Баскакова, Александр Белобратов
“Время сердца”#
Переписка Ингеборг Бахман и Пауля Целана
Перевод с немецкого Татьяны Баскаковой, Александра Белобратова
Вступление Александра Белобратова
“Любовь прекрасна, как смирительная рубашка”: два поэта, два мира, два сердца в письмах об одном чувстве
Ингеборг
Бахман (1926-1973) и Пауль Целан (1920-1970) относятся к самым ярким звездам на
поэтическом небосклоне немецкоязычной поэзии после Второй мировой войны. Их многое разделяет, особенно происхождение: она — австрийская
немка из Клагенфурта, из семьи школьного учителя, вступившего в нацистскую
партию еще в 1932 году; он — немецкоязычный еврей из Черновцов (Буковина,
окраина Австро-Венгрии, с 1918 года принадлежавшая Румынии, в 1940-м
оккупированная Сталиным, а в 1941-м захваченная Гитлером), чьи родители погибли
в фашистском концентрационном лагере в 1942-м.
Отличны
друг от друга их поэтические судьбы и миры. Бахман приходит в литературу в
конце 1940-х как поэт. В мае 1952 года на чтениях “Группы
Целан как поэт начинает еще в Румынии (первые его публикации
— “Фуга смерти”, вышедшая в переводе на румынский, и несколько стихотворений в
немецкоязычном журнале “Агора”), в 1948 году в Вене появляется его сборник
“Песок из урн”, которым сам автор остается недоволен и требует уничтожить его.
Целан тоже читает свои стихи на собрании “Группы
Повсеместное признание буквально настигло Целана. Сегодня он один из самых переводимых (после Рильке) немецкоязычных поэтов (его поэтические книги вышли на тридцати двух языках мира). И самый исследуемый (после Кафки) немецкоязычный писатель: ежегодно появляются десятки статей о его творчестве, опубликовано свыше двух сотен монографий о нем. Этот “последний поэт высокого модерна” (Ольга Седакова) признан и востребован в России, с поэтической культурой которой его столь многое связывает[1].
Почти вровень с Целаном существует в современной культуре и Ингеборг Бахман. Ее “молчаливое” поэтическое слово воспринято читателями, оно звучит почти на 40 языках. В России первая подборка ее стихов вышла в том же сборнике “Строки времени”, что и целановская “Фуга смерти”[2]. Вместе представлены они и в антологии австрийской поэзии 1975 года[3]. Поэты словно бы встретились друг с другом во времени. И все чаще в работах о Бахман и Целане звучат упоминания об их поэтической и человеческой близости[4].
В 2008-м родственники и душеприказчики Бахман сняли запрет на публикацию ее писем, и в свет вышла книга, ставшая самой значительной сенсацией литературного года[5].
Эта встреча — встреча двух поэтов, двух миров, двух сердец в их личной переписке — отмечена десятками рецензий, восторженным приемом со стороны читателей, бурными дебатами “целано- и бахмановедов”, переводами на другие языки (на сегодня книга вышла уже в семи странах Европы). Ее место в культурном сознании эпохи столь же высоко, как место другой знаменитой поэтической “встречи” — “тройственной” переписки (Correspondences, “соответствий”) Рильке, Пастернака и Цветаевой[6].
В том вошли две сотни писем Целана и Бахман (с июня 1948-го по июль 1967 года), дополненные короткой перепиской швейцарского прозаика и драматурга Макса Фриша с Паулем Целаном (с 1959-го по 1961 год, в то время Бахман и Фриш жили вместе в Цюрихе) и двадцатью пятью письмами, которыми обменялись Жизель Лестранж, жена Целана, и Ингеборг Бахман (1957-1973).
В заглавие книги ее составители включили необычное, не существующее в немецком языке, но вполне немецкое по форме слово: целановский поэтический неологизм Herzzeit (“время сердца”, “сердечная пора”), в котором по-целановски аллюзивно слышны отзвуки и Herbstzeit (времени года, “осенней поры”), и Jetztzeit (“времени сейчас”, экзистенциального времени), и Hetzzeit (“времени гонений”, “времени преследования” в политическом словаре эпохи, но и — в словаре зоологических понятий — “времени гона”). Этим словом открывается стихотворение Целана “Кёльн. На Подворье”, написанное после его встречи с Бахман в Германии в октябре 1957 года, когда их любовные отношения возобновились. Но — обо всем по порядку.
Ингеборг
Бахман приезжает в Вену осенью 1946-го. Ей двадцать лет, она учится на
философском факультете и учится вполне основательно (в 1949 году завершает
диссертацию о Мартине Хайдеггере), но ее влечет к литературе. Первые попытки
опубликоваться, первые контакты в литературной среде приводят ее к знакомству,
а потом и к близким отношениям с Хансом Вайгелем — вернувшимся в Вену еврейским
эмигрантом, вокруг которого в знаменитом кафе “Раймунд” собираются молодые
австрийские авторы. В середине мая 1948 года на одном из
литературно-художественных вечеров, которые устраивались на квартире
художника-сюрреалиста Эдгара Жене, Ингеборг Бахман знакомится с молодым
человеком, всего несколько месяцев назад приехавшим в Вену из Румынии — вернее,
сбежавшим из страны, где тогда начинала устанавливаться новая, “красная”,
власть, — и пытающимся добиться литературного успеха в Вене. Зовут его Пауль
Целан, он уже опубликовал несколько стихотворений в журнале “План”, выступал с
чтением своих вещей, и он — настоящий поэт. Через несколько дней комната,
которую снимает Бахман, оказывается усыпанной алыми маками — любимыми цветами
ее нового друга. Их любовные отношения длятся недолго: в конце июня Целан
покидает Вену, подарив Ингеборг на прощанье свое стихотворение “В Египте”. Ему
нельзя оставаться в Вене: ведь в городе, поделенном на четыре зоны оккупации,
он, бежавший на Запад бывший гражданин СССР, подвергает себя опасности. Целан
уезжает в Париж, и в самом конце года, на Рождество, начинается его переписка с
Бахман — полная надежд и разочарований, стремления друг к другу и отталкивания,
веры и недоверия. Две личности, два характера выстраиваются в сознании читателя
при чтении этих писем — две человеческие и поэтические судьбы, столь разные и
столь яркие и сложные.
Бахман рвется в Париж, строит планы их совместного бытия.
Лишь в октябре 1950-го эту поездку удается организовать. Когда ехала, думала,
что надолго — у него, с ним; но в декабре она уезжает — и от Целана, и из
Парижа. Жить вместе не получается, но остаются письма, остаются стихи — и о
них, о поэтическом творчестве нередко заходит речь в этой переписке. Целан
часто посылает Ингеборг Бахман свои стихи, она старается помочь ему
опубликоваться в Германии. И говорит о своем чувстве, и вновь надеется и ждет.
В 1952-м они встретятся в Ниендорфе, на чтениях “Группы
Кажется,
их пути разошлись навсегда. Однако в октябре 1957-го они оба приезжают по
приглашению на большую конференцию в Вупперталь, и тут чувство вдруг
прорывается в них, разгорается с новой силой — после конференции они вместе
оказываются в Кёльне, всего на один день и на одну ночь. Вернувшись через три
дня в Париж, Целан теперь чуть ли не каждый день пишет Бахман, шлет ей свои
стихи: “Читай, Ингеборг, читай: для тебя, Ингеборг, для тебя”. Теперь уже Целан
— алчущая встречи и близости сторона, теперь наступило его “время сердца”:
“…Ты для меня — основа жизни, между прочим и потому, что была и остаешься
оправданием моего говорения. <…> Знаешь, что я теперь снова могу
говорить (и писать)?”
Она отвечает ему, но между ними — Жизель Лестранж, жена Целана, и маленький Эрик, его сын. Редкие и короткие встречи во время поездок с чтением стихов и письма, письма, письма: “Я еще раз выглянул из окна вагона, и ты тоже оглянулась, но поезд был уже далеко. / И тут что-то навалилось, сдавило горло с неистовой силой”. И в ответ: “Каждый новый день теперь для меня — лишь отзвук [нашей встречи]. Но прошу, не избегай теперь Жизели из-за меня. <…> Кого, как не ее, благодарить нам теперь?”
Через год, осенью 1958-го, Бахман переезжает к Максу Фришу, с которым познакомилась летом в Париже — цюрихский театр показывал французам его “Господина Бидермана и поджигателей”. На письмо Бахман с известием о предстоящей перемене в ее жизни Целан отвечает: “Я говорю своему сердцу, чтобы оно пожелало тебе счастья, — оно и так желает, охотно, без подсказки, ему ведь слышно, как ты надеешься и веришь”.
В последний раз они встретятся в Цюрихе, в ноябре 1960-го. Вскоре прекратится и их переписка. Попытки Целана возобновить ее не увенчались успехом (сохранились два его письма, написанные в сентябре 1963-го и июле 1967-го, но так и оставшиеся без ответа). В стихотворении из сборника “Нитяные солнца”, написанном в том же, 1967-м, году Целан горько заметит: “Любовь прекрасна, как смирительная рубашка” (“DIE LIEBE, zwangsjackenschön…”). И все же “соответствия” (Korrespondenzen) между ним и Ингеборг Бахман не исчезли, не прекратились вовсе, ведь их поэзия, их стихи были “бутылочной почтой”, которая сохраняла эту связь. В “Бременской речи” Целана (1958 года) об этом сказано так: “Ведь стихотворение <…> может стать бутылочной почтой, отправленной в надежде — зачастую, конечно, слабой, — что запечатанную бутылку с посланием где-нибудь когда-нибудь прибьет к берегу. Возможно, то будет берег сердца. Стихи и с этой точки зрения находятся в пути. Они куда-то плывут”[7].
# ї Suhrkamp Verlag Frankfurt am Main 2008
All
rights reserved by and controlled through Suhrkamp Verlag Berlin
ї Татьяна Баскакова. Перевод писем П. Целана, 2012
ї Александр Белобратов. Перевод писем И. Бахман и М. Фриша, вступление, 2012
Полностью книга выйдет в издательстве “Ad Marginem”.
[1] Первую публикацию в сборнике “Строки времени” (1967) — пять его стихотворений вышли в переводах Грейнема Ратгауза и Льва Гинзбурга — продолжили подборки в “ИЛ” (1974, № 5) и в знаменитой антологии “Из современной австрийской поэзии” (1975), куда были включены 43 стихотворения Целана, выполненные “грандами” отечественного переводческого искусства. Стихи Целана неоднократно печатались в “ИЛ” (1996, № 12; 2005, № 4; 2009, № 12). Важнейшее издание последнего времени — том “Стихотворения. Проза. Письма” (2008), подготовленный Татьяной Баскаковой и Марком Белорусцем.
[2] В 1960 г. в сборнике “Немецкая поэзия 1954-1959” было опубликовано стихотворение Бахман “Радость прощания” (перевод О. Берг).
[3] Стихи Бахман печатались в “ИЛ” (1965, № 12; 2000, № 7; 2003, № 2), рассказы — в “ИЛ” (1996, № 9). В русском переводе вышли четыре книги Бахман: “Три дороги к озеру” (1976), Избранное (1981), роман “Малина” (1998), сборник стихотворений “Воистину” (2000), подготовленный Елизаветой Соколовой.
[4] В 1997 г. в Германии вышел солидный сборник статей “Ингеборг Бахман и Пауль Целан: поэтические соответствия” (по-немецки слово “Korrespondenzen” означает “соответствия”, но одновременно и “письма”, “переписка”).
[5] Herzzeit. Ingeborg Bachmann — Paul
Celan: Der Briefwechsel. — Frankfurt a. M., 2008. Hrsg. von B. Badiou, H.
Höller, A. Stoll, B. Wiedemann.
[6] Рильке, Пастернак, Цветаева. Письма 1926 года / Сост. К. М. Азадовский, Е. Б. Пастернак, Е. В. Пастернак. — М., 1990.
[7] Перевод Марка Белорусца.