Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 4, 2009
Эрленд Лу Мулей / Пер. с норв. Ольги Дробот. — СПб.: Азбука-классика, 2009. — 192 с. — 10000 экз.
Очередной маленький роман самого, пожалуй, известного из ныне живущих норвежских писателей, с одной стороны, характерен для него, с другой — в нем проявилось нечто новое, чего не было в «Наивно. Супер» и «Допплере». Герой этой книги — тоже обычный человек, попавший в необычные обстоятельства. И неожиданно почувствовавший себя в них как рыба в воде. Но теперь этот герой — не тридцатилетний представитель среднего класса, которого с некоторым приближением можно счесть alteregoсамого автора, а белокурая восемнадцатилетняя школьница, богатая наследница. Она остается сиротой в огромном доме, потому что вся ее семья погибла в авиакатастрофе. И, натурально, начинает чудить. Сначала вполне традиционно — пытается повеситься, чтобы воссоединиться с семьей. Но постепенно амплитуда ее чудачеств расширяется, пока она не находит успокоения совершенно неожиданным образом. Книга написана «в режиме реального времени», в виде дневника, который отроковица ведет по предложению психолога (хотя ни в грош его не ставит). И Эрленду Лу виртуозно удается передать, как сама натура здоровой девушки, выросшей в крепкой дружной семье, противится суицидальным намерениям.
Пабло Пикассо Пьесы / Пер. с франц. Валерия Кислова. — М.: Флюид, 2009. — 160 с. — 2000 экз.
Пабло Пикассо — далеко не единственный гений визуальных искусств, пробовавший свои силы в искусстве словесном. Можно вспомнить напряженные сонеты Микеланджело, изысканнейшие рассказы и баллады Обри Бердслея или нарочито эпатажную прозу Сальвадора Дали. Последнее особенно близко. Не только потому, что оба испанских художника принадлежали к одному кругу парижской богемы, но и потому, что две включенные в книгу пьесы Пикассо на первый взгляд также оставляют впечатление словесного сюрреализма. Среди персонажей первой из них — «Желание, пойманное за хвост» (1941) — Толстоступ, Лук, Ватрушка, Круглоконч, Два песика, Тишина, Жирная Тревога, Постная Тревога и Занавески. Во второй, называющейся «Четыре маленькие девочки» (1948), наоборот, нет никого, кроме безымянных девочек с номерами от одного до четырех. Но чтение этих опусов заставляет вспомнить не столько Дали с его бесконечными самолюбованиями, сколько другого парижанина-современника — Бориса Виана с его травестийной, но полной экзистенциальной тоски «Пеной дней». Слова о том, что гений — во всем гений, банальны, но в данном случае вполне уместны.
Никола Ладжойя Санта-Клаус, или Книга о том, как «Кока-Кола» сформировала наш мир воображаемого / Пер. с итал. В. Петрова. — СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2009. — 192 с. — 2000 экз.
Тридцатишестилетний итальянский писатель (его дебютный роман назывался, между прочим, «Три способа избавиться от Толстого, не щадя живота своего») предлагает читателям книгу с подвохом. На первый взгляд — это респектабельное культурологическое исследование о происхождении одного из самых обаятельных и универсальных персонажей общеевропейского фольклора — Санта-Клауса. А на самом деле — резкий антиглобалистский памфлет о том, что этого добродушного белобородого старика в красном кафтане и в сапогах с отворотами никогда не существовало; его из разрозненных кусочков мифов и легенд собрали в начале XX века циничные и, ничего не скажешь, талантливые рекламщики «Кока-Колы». Причем собрали с одной-единственной целью: заставить нас потреблять, потреблять, потреблять. Впрочем, тон Ладжойи далек от памфлетного. Это скорее не обличение, а хладнокровная и развернутая констатация факта. Да, мы живем в обществе потребления. Но это не повод ударяться в слезы, как ребенок, который узнал, что никакого Санта-Клауса не существует.
Дэвид Боданис Электрическая вселенная / Пер. с англ. Сергея Ильина. — М.: КоЛибри, 2009. — 416 с. — 5000 экз.
Электричество — не велосипед или сверхпроводимость; его невозможно изобрести или даже открыть — слишком уж широко проникает эта фундаментальная сила в наш мир, слишком уж разнообразны ее проявления. Но известному американскому популяризатору науки удалось решить в этой книге довольно сложную задачу: рассказать, как электричество постепенно, исподволь проникает в мир людей и начинает служить их практическим нуждам — начиная с проволочного телеграфа и заканчивая суперкомпьютерами и нейротрансмиттерами. При этом он не избегает ни подвернувшейся шутки, ни парадоксального сопоставления, ни романтической истории — об Александре Белле, пытавшемся завоевать любовь глухой девушки (и в результате изобретшего телефон), или о ведущем свою работу наперегонки со смертельной болезнью Генрихе Герце. Подобный как бы «легковесный» стиль научно-популярных книг нам пока не очень привычен; но на Западе он давно стал общепринятым.
Эрнст Юнгер Сады и дороги / Пер. с нем Евгения Воропаева. — М.: AdMarginem, 2008. — 368 с. — 1600 экз.
Эрнст Юнгер (1895-1998, и это не опечатка!) — одна из самых противоречивых фигур ХХ века в Германии. Фантаст, эссеист, блестящий стилист, теоретик «консервативной революции», поначалу писавший восторженные концептуальные статьи в газету национал-социалистов «Фёлькишер беобахтер», но после прихода Гитлера к власти испытывавший все возраставшую брезгливость к нацистскому режиму. Он был близко знаком со многими участниками «заговора Штауффенберга» — и избежал участи заговорщиков-аристократов, пытавшихся убить Гитлера, только по личному распоряжению последнего. В последние гитлеровские годы его сочинения были запрещены к печати… и этот запрет оказался подтвержден американскими оккупационными властями. «Сады и дороги» — первая часть его дневников, охватывающая период с апреля 1939-го по июль 1940 года. Начинает его Юнгер литератором, работающим над рукописью в своем деревенском доме, а заканчивает — офицером вермахта, пересекающим линию Мажино и с грустью смотрящим на деморализованных солдат противника. Сразу после выхода в 1942 году книга была переведена на французский, благодаря чему Юнгер снискал немало симпатий среди борцов Сопротивления. Но напрасно искать здесь батальные сцены или хотя бы прямое осуждение происходящего. Автора интересуют скорее битвы духа: «Мы неутомимо направляем потоки света, снопы лучей, пытаемся привести их в гармонию, возвысить до уровня образов. Ведь это и значит жить!»
Канни Мёллер Я — Янис / Пер. со швед. Лидии Стародубцевой. — М.: Livebook/Гаятри, 2009. — 160 с. — 3000 экз.
Вопреки нашим языковым ожиданиям, Янис — не мужское имя, а женское. И его обладательница — двенадцатилетняя девчонка-сорвиголова, «прямой потомок» Пеппи Длинныйчулок. Только, в отличие от прославленной героини Линдгрен, жить ей приходится во вполне реальном мире не самого благополучного стокгольмского пригорода, решая вполне прозаические проблемы. Как ужиться в одной комнате со старшим братом? Как вытащить его, этого самого брата, из дурной компании? Но у Янис появляется необычная подруга — старушка по имени Глория Аль, — и все ее проблемы начинают решаться воистину чудесным образом. Потому что Канни Мёллер пишет все-таки сказку, хоть и современную.