Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 2, 2009
Федерико Гарсиа Лорка Цыганское романсеро. — М.: Радуга, 2007
"Цыганское романсеро" Гарсиа Лорки — его главная поэтическая книга, самая сильная, цельная и необычная — без преувеличений, книга жизни. И смерти, поскольку она сыграла свою роль в его гибели. Когда-то поэзию Лорки и особенно "Цыганское романсеро" в России знали и любили. Но за последние годы интерес к поэзии угас, уступив место интересу к разномастной скабрезности, малоизобретательной, зато доступной — даже шоуменам. Однако еще не вечер, и бесспорно появление подобной книги отрадно, тем более что главное ее достоинство — двуязычие. Это билингва: слева, где сердце, — испанский подлинник, справа — переводы.
Менее отрадно другое. Ильф и Петров не зря предлагали поставить памятник первоопечатнику. Дело его живет. Вот и в данной книге издательство на опечатки не поскупилось, некоторые особенно удались. Открываем наудачу в самом начале и в романсе "Пресьоса и ветер" (с. 57), читаем: "Стакан молока цыганке протянут…стаканчиком горькой водки" (перевод А. Гелескула). Переводчик явно пьян или не в себе, но в любом случае не в ладах с русской речью и не сможет уже ничем доказать обратное. Ладно переводчики — народ тертый, не такое видали. Но вот в "Колыбельной" Лорки (с. 296) выброшена целая строфа с рефреном — не в переводе, нет (впрочем, в переводе тоже), — в испанском тексте, самом что ни на есть подлинном. Чем Лорка не угодил редактору? Справедливости ради свидетельствую, что в процессе подготовки книги составитель и переводчики требовали устранить неполадки, испещряли верстку правками и восклицательными знаками, звонили в редакцию, молили и слезно и грозно, но безрезультатно.
Мало того, из первоначального корпуса книги выбросили прозу Лорки, так или иначе созвучную стихам "Романсеро". Это не побочный материал комментаторского толка, а самоценные произведения, по художественной силе, ей-богу, не уступающие стихам. По этому поводу тоже шли препирательства, но издательский аргумент был обезоруживающе прост: "Это не стихи, а проза". Такая наблюдательность, конечно, радует — мольеровский Журден стихи от прозы не отличал. Всего три века прошло, а какой прогресс! Правда, прозу распознали и пресекли на стадии верстки — дотоле содержимое книги возражений не вызвало.
В целях рекламы следует отметить, что книга украшена рисунками Лорки. Правда, закамуфлированными в виде пятен на полях. Пятна цвета сажи и довольно плотной консистенции, но, если приглядеться, можно различить какие-то линии — нечто похожее на рисунок, но больше на отпечатки пальцев из картотеки угрозыска. Надо сказать, Лорка рисовал не хуже Пушкина, но опять чем-то не угодил.
В целом издательский порыв воскресить забытое нельзя не приветствовать. То, что наш, как говорилось, широкий, а ныне уцелевший в процессе выживания читатель получит двуязычное издание "Романсеро", — замечательно; то, что получит его оскопленным, — не очень. Благими намерениями известно что мостят, а читатель, к сожалению, не знает об издательских перипетиях и довольствуется конечным продуктом. Как говорят кустари, стекольщик за бой не отвечает. Издательство за брак, видимо, тоже.
А. Гелескул