Опубликовано в журнале Иностранная литература, номер 11, 2009
Картинная галерея#
Мира Салганик
Анджоли Эла Менон — свободный поиск
Соединение ума, глаза и руки, направляемое чувством и воображением, приводит к созданию произведения искусства. Мне иногда кажется, что люди, которых я пишу, сойдут с холста и заговорят со мной.
Анджоли Эла Менон
Она живет в Низамуддине, старинном районе Дели, в уютном доме с ухоженным садом. Живет с мужем, контр-адмиралом РаджагопаломМеноном, растит внуков, ведет дом. Семья всегда была на первом месте в ее жизни. Она говорит:
Сейчас молодые женщины расходуют так много энергии на феминистские баталии. В известном смысле лучше уступить и играть одновременно все свои роли.
Так она и делает.
Она — это АнджолиЭлаМенон, одна из лучших и самых известных художниц Индии, культовая фигура индийской интеллигенции. Ее международное признание — 30 персональных выставок: во Франции, Бразилии, Америке и много где еще. Уже не говоря об Индии. Правительство Индии наградило ее высоким орденом ПадмаШри (Красота лотоса).
Не знаменитостью она никогда не была.
В 1958 году, когда Анджоли Дев было неполных восемнадцать, в Дели состоялась ее первая выставка и известный критик Ричард Бартоломью, тогдашний секретарь Академии изящных искусств Индии, объявил: “Это молодое дарование, несомненно, вступит в ряды наших лучших художников”.
Сразу после выставки ее взял под свое крыло прославленный художник, “индийский Пикассо”, М. Ф. Хусейн, который ввел ее в художническую среду; она считает его своим учителем, от которого многому научилась, хотя по его стопам не пошла:
Мне во многом помогло общение с М. Ф. Хусейном. В молодости я училась, наблюдая, как работает он. Он говорил, что работать можно всюду — даже сидя на полу; что требуется неистовая энергия, чтобы создать нечто в уме и потом овеществить это; что труд художника тяжел и мастер должен уметь использовать все свои ресурсы, знания, умение и вдохновение, чтобы идея дала плоды.
АнджолиЭла Дев родилась в Западной Бенгалии в семье офицера. Ей дали прекрасное образование: она училась в престижной Лоуренс-скул в южной Индии, затем в бомбейском Институте прикладного искусства и в женском колледже Миранда-хаус в Дели. В 1959 году получила стипендию в парижской Высшей национальной школе изобразительных искусств, которую окончила с красным дипломом. Пребывание в Европе добавило европейское измерение к ее преимущественно индобританскому образованию. Потом — Италия, Испания, Греция, влюбленность в византийское и романское искусство. Иран, Ирак, Сирия — случайная встреча с археологами, которые вели там раскопки, дала ей ощущение вневременности прошлого, впоследствии выразившееся во многих ее работах.
В Индию она возвратилась “пространством и временем полная”.
Анджоли приходится очень много путешествовать — и далеко не всегда по собственному выбору: выйдя замуж за друга детства, офицера военно-морских сил, она обрекла себя на десятилетия кочевой жизни:
Путешествия безусловно обогащают художника. Художники неугомонны по природе. Во всяком случае я… Но меня донимали эти бесконечные переезды с места на место. Иногда служба мужа забрасывала нас в довольно странные места. Не могу сказать, что благодарна флоту за впечатления. Я больше получила, путешествуя одна, не говоря о пребывании в Париже.
В 1967 году судьба забросила Раджу Менона во Владивосток — он был включен в группу экспертов, наблюдавших за строительством подводной лодки для Индии. С ним поехала семья: жена и двое маленьких сыновей. “Мы без конца стояли в длинных очередях за самыми необходимыми продуктами. Жилье у нас было спартанское, и дети поочередно болели воспалением легких”. Но во Владивостоке состоялась выставка АнджолиЭлыМенон — одна из самых памятных для художницы. В письме к отцу она писала:
В конце концов выставка открылась. Произошла страннейшая вещь. В последнюю минуту мне запретили рассылать приглашения, даже афиши не разрешили вывесить. Я была страшно расстроена, но Гена и Виктор заверили меня, что во Владивостоке люди всё узнают друг от друга. Объявление все-таки появилось, и когда я пришла в 3.30, то увидела очередь чуть не до вокзала. Очереди выстраиваются за всем, поэтому я сначала не поняла, что это очередь ко МНЕ! К пяти часам, когда на открытие приехал адмирал Новиченко, народу было полно. Вчера я получила тонну писем и подарков: шоколад, оленьи рога, икону и три бутылки спиртного. Раджа и офицеры, которые везли картины на трамвае (ни у кого из нас нет машины) были счастливы. Я даже продала 11 картин. Между прочим, три обнаженные натуры на выставку не допустили. Сказали, что по решению “комитета”. Но мне грех жаловаться, ведь это чудо, что выставка вообще состоялась.
И появилась картина “Batushka” — православный священник с горящими глазами. Ее художница оставила себе.
Видный искусствовед ИсанаМурти писал:
Двухлетнее пребывание АнджолиЭлыМенон в Советском Союзе усилило ее интерес к византийскому и романскому искусству и вызвало к жизни серию сумрачных христоподобных фигур, контрапунктом к ним являются образы матери с младенцем, навеянные собственными материнскими чувствами художницы. Анджоли утверждает, что супружество и материнство — неотъемлемая часть ее художественного развития.
Работы АнджолиЭлыМенон узнаваемы с первого взгляда, в каком бы жанре и с каким материалом она ни работала. Одно время художница увлекалась портретами, в которых использовала палитру приглушенных тонов с полупрозрачными красками, усиливая ее лессировками, отчего картины будто излучали сияние. Слова “загадочное”, “таинственное” или даже “магическое”, как писали критики, прочно связались с ее именем в молодые годы. Эти работы привлекли такое внимание и знатоков, и широкой публики, что в 1966 году молодая художница получила чрезвычайно лестный заказ: написать портрет Индиры Ганди, незадолго до того ставшей премьер-министром Индии. Портрет Индиры, написанный в той же манере, позднее станут называть пророческим: огромные глаза, излучающие свет, и жесткая, скорбная линия рта. Рассказывают, что Индира, увидев законченный портрет, задумчиво спросила: “Значит, вот какой вы меня видите?”
“Часто бывает легче двигаться в сторону, чем вверх или вниз! — написала АнджолиЭлаМенон. — Мой самый страшный враг — это мои почитатели, которые хотят удержать меня в капкане ставшего узнаваемым стиля, созданного мной”.
Но удержать ее невозможно. Она увлекается керамикой и работает неистово, одержимо, овладевая совершенно новым материалом. В ее керамике угадываются образы увиденного на раскопках в Сирии. Керамика имеет бешеный успех, но Анджоли переходит на фрески. По заказу правительства штата Уттар-Прадеш она создает коллаж из силуэтов зданий, построенных в период Великих Моголов. Этому увлечению суждено сильно повлиять на ее дальнейшее творчество. Она полностью отказалась от бумаги и холста, начала работать маслом по оргалиту, что и стало новой приметой “магии Менон”.
Потом наступит черед стекла. Этот хрупкий материал Анджоли осваивала в итальянском Мурано, но выставка, ставшая демонстрацией ее мастерства как стеклодува, не случайно носила название “Сакральная призма”: изысканная мелкая скульптура на темы индусской мифологии.
Для АнджолиЭлыМенон источник творческого развития — неудовлетворенность достигнутым. Она хорошо знает и понимает глобальные тенденции искусства, но выбирает — и переосмысливает на индийский лад — только то, что близко ее видению и ощущению жизни.
Ощущение жизни — или отношение к жизни — наглядно меняется с середины 90-х. Искусство АнджолиЭлыМенон, при всем его формальном разнообразии, с самого начала было интровертным. Теперь же она всматривается не столько в себя, сколько в изменяющуюся реальность индийской жизни и становится ее комментатором — часто ироническим, но никогда не мрачным.
В качестве темы она избирает неистребимый и повсеместный индийский китч: базарную культуру, искусство, украшающее жилища, насыщающее потребность в прекрасном, формирующее вкус миллионов (а теперь уже более миллиарда!) ее соотечественников, которые никогда не переступали порог музеев или выставочных залов. Аляповатые настенные календари с розовощекими богами, кричащие щиты с киноафишами и плакатами, обложки грошовых журнальчиков и прочее — урбанистическая визуальная матрица, увиденная и преобразованная АнджолиЭлойМенон, представлена на ее выставках: “Боги и другие” (2000) и “Китч китч хота хэ” — китч есть китч (2002).
“Столько красоты среди убожества”, — пишет АнджолиЭлаМенон.
Художница исследует китч — искусство, предназначенное миллионам, — с той же пристальностью и проницательностью, с какой раньше стремилась проникнуть во внутренний мир моделей своей портретной живописи. Теперь же она исследует современное мифотворчество масс и создает некое подобие мозаичной картины их видения мира, комментируя их в своем искусстве.